(не) мой соавтор

«Без старой доброй Трикстер не будет мрачного разочарованного в жизни типа, да?» — Я улыбнулась. «Спасибо тебе за всё, кем ты стал для меня. Парнем, которому я всегда могу подставить спину. Который случайно научил меня любить».

«Пфф. Оставь эти сладости для «Баскин Роббинс». Довольно пафоса, Трикстер. Ты и я — вместе, и вдвоём мы выстоим против чего угодно».

Я тихо засмеялась.

«А мне-то казалось, что тебе никто не нужен».

«Ты мне нужна. Не знаю сам, как это получилось… но ты мне нужна».

«И что теперь?» — напечатала я, чувствуя, как замирает сердце.

Не только Трикстер разговаривала с агентом Пирсом: здесь говорили и наши пальцы. Ант и Рэйн. Антон и я.

«Как в старые добрые времена, да?» — написала я. «Попрощаемся навсегда до следующей заварушки?»

«Даже если так, мы найдём друг друга. После всего? Не можем не найти. Каждая схватка могла стать последней. Каждая пуля, пролетевшая мимо — той, что оборвала бы жизнь. Но мы здесь, Трикстер. Мы оба здесь».

Я чуть помедлила. Потом мои пальцы вновь скользнули по клавишам.

«Даже если мы исчезнем, расстанемся, разожмём руки… Единственное, что делает эту жизнь выносимой — знать, что ты где-то там. Без тебя эта планета будет чудовищно пустой».

— Нет, — произнесла я вслух. — Эти реплики мы уберём.

— Можно оставить для трагической концовки, — заметил Антон. — Ну, если они окажутся на разных вертолётах.

Я слабо улыбнулась.

— Нет уж. Никаких разных вертолётов. Нам надают по шее за превышение бюджета.

— Они так и не признались друг другу в любви, — заметил Антон. — Уверена?

— А это нужно? — Я обернулась от окна. — Говорить об очевидном?

Он улыбнулся.

— Пожалуй, что и нет. То ещё путешествие получилось, да, Рэйн?

— Да, — тихо сказала я, глядя на экран. — То ещё.

Внутри начал разгораться азарт. Наш диалог получился, всё получилось, а это значило, что я могу писать дальше. Я могу писать.

Осталось прояснить только одно. Потому что мне хотелось это прояснить.

— Я правда тебе нужна? — серьёзно спросила я. — Не как талантливый соавтор, а как Трикстер агенту Пирсу?

— Вот любишь ты задавать риторические вопросы. — Антон похлопал по дивану. — Иди сюда. Займёмся уже настоящим развратом.

— То бишь напишем весь финал как следует?

— Именно.

Я широко ухмыльнулась и с размаху прыгнула на диван: Антон едва успел убрать ноутбук. Боязнь чистого листа? Ха! Сейчас я покажу ей, где федеральные агенты зимуют.

В конце концов, Антону я была нужна. А это значило, что любой текст мне по плечу. Абсолютно любой. А самый важный текст — тот, который я пишу сейчас.

Мы с Антоном посмотрели друг на друга, обменялись короткими кивками, и наши пальцы легли на клавиатуры.

Время было завершать игру.

Небо начало светлеть, когда я оторвалась от ноутбука. Голова чудовищно гудела.

— Готово, — хрипло сказала я. — Теперь отредактируем, уберём лишнее, и…

Кажется, я сейчас рухну в обморок.

Сильные руки тут же отобрали у меня ноутбук.

— Нет уж. Дописали — значит, дописали. Отдыхаем, Рэйн. Редактура подождёт.

Рэйн. Больше не Трикстер. Я слабо улыбнулась.

Всё. Путешествие было завершено.

Я упала на диван, раскинув руки, и уставилась на Антона.

— И с каким праздником ты поздравишь измученного соавтора этим прекрасным утром?

— Ну… православных праздников сегодня не завезли… — палец моего невозмутимого соавтора скользнул по экрану, — но как математик и системный программист, я не могу пройти мимо Дня числа «Пи».

— А бывает и такое?

— О да. Ещё и День квадратного корня будет. Лет через пять.

— И мы отметим его вместе? — тихо спросила я.

— Куда же мы денемся.

Счастье. Самое настоящее счастье.

Слон в комнате, вспомнила я. Антон хотел сказать мне что-то важное.

Да. Но потом. Сейчас…

— Разденешь меня? — попросила я. — Совсем сил не осталось.

— Поражён твоему энтузиазму, — вздохнул Антон, стягивая футболку. — Вот где твоя романтика, а?

— Да ну её. Иди сюда.

Он не стал на меня набрасываться, как я ожидала. Вместо этого он наклонился, опираясь о диван лишь кончиками пальцев, и легко-легко коснулся моих губ.

Дикая усталость в крови почти тут же сменилась эйфорией. Я обхватила его затылок и притянула к себе.

Самое лучшее возбуждающее средство. Горячие желанные руки, обнажённая грудь и плечи, ловкие пальцы, совершенно незаметно расстёгивающие лифчик, и долгожданные прикосновения тела к телу. И сейчас, именно сейчас, наконец-то, полная, расслабленная и абсолютно спокойная уверенность, что всё всегда будет хорошо. История закончилась, но мы продолжались. Здесь, где не было вертолётов, но был совершенно реальный диван, и его глаза, и приближающийся рассвет.

Столько вещей в моей жизни случились не так, как я ожидала. Пошли прахом, исчезли, растворились в воспоминаниях. Я хотела, чтобы одна-единственная сложилась так, как надо. Самая главная. Важнее любых историй.

Наши губы снова встретились. Кончик пальца обрисовал мой подбородок, и я потянулась вперёд, требуя ещё, царапая бедро острыми нетерпеливыми ногтями.

— Ты, — прошептала я.

— И ты.