(Не) моя свадьба

Совершенно очевидно, что Паша признал в Баграте родителя. Почувствовал родство душ, не иначе. А может, это зов крови, ведь сильная штука.

Он воскресил в памяти лицо мальчика.

Не ребенок, ангел. Бывают же такие…

Но кроме милой детской внешности еще и характер ангельский, прямо как у самого Баграта в детстве. Мать частенько говорила ему, что в младенчестве он вел себя как настоящий Саркисян. Вот Павел и унаследовал его замечательный характер.

Баграт восхищался тем, какой у него замечательный сын – спокойный, ласковый, с умными глазами. С таким малышом никаких проблем. Повезло Милане, что родила именно от него, гены все же важная штука.

Однако ребенком необходимо больше заниматься. Что это такое, восемь месяцев, а он еще не даже не ходит? Наверняка молодая мать просто недостаточно с ним занимается. Тут ведь что важно? Не упустить время. Баграт где–то об этом слышал.

Лежавший на столе телефон пиликнул сообщением.

Но Баграт не спешил подниматься, проверять, кто написал. Не до работы ему было в тот момент. Хотелось посмаковать в памяти встречу с сыном и… его матерью.

Все–таки Милана – красивая девушка.

Когда не плюется ядом и не кривит губы в язвительной ухмылке, она может быть по–настоящему привлекательной.

Лицо у нее особенное, породистое, что ли. Таким хочется любоваться.

Баграт подметил не только лицо, разумеется. Пока говорил с ней, обласкал взглядом линию шеи, плеч, выделяющуюся под свитером грудь. Оценил вид сзади, когда чертовка выходила из его кабинета – джинсы–то в обтяжку. Она – весьма достойный экземпляр.

Эх, будь Милана хоть на пяток лет постарше, он бы всерьез призадумался на ее счет. Но тринадцать лет разницы – это перебор. Ведь ему тридцать два, а ей всего девятнадцать. Ему совершенно точно не нужна такая малолетка. В женщине ведь важна не только внешность, но и внутреннее содержание. Нет, нет, да и захочется с ней поговорить. А о чем говорить со вчерашней школьницей? О подружках и косметике? Эти темы ему совершенно не интересны.

Но что он заметил на сто процентов – это интерес с ее стороны. То, как многозначительно она на него сегодня смотрела. Взгляд был очень глубок. И голос – чуть нервный, с хрипотцой, он выдавал ее с головой.

К тому же финальная улыбка…

Наконец он поднялся, подошел к столу, взял в руки телефон проверить, кто ему написал, хотя думать о работе все еще не хотелось.

Открыл и застыл с обалдевшим видом.

Та самая девчонка, которая еще недавно широко ему улыбалась, показывала малыша, посмела написать совершенно невообразимое: «Хрен тебе, а не сын!»

Баграт перечитал сообщение. Помотал головой, силясь сообразить, верно ли его понял. Прошелся взглядом по буквам еще раз, а потом еще. Но смысл слов от этого, к сожалению, не изменился.

В этот момент в мозгу у него будто что–то закоротило, а из ушей чуть не повалил пар.

Все остальные мысли и чувства стерлись, остались лишь злость и недоумение.

Баграт не понимал, как Милана могла после такого мирного разговора написать ему нечто подобное.

Он ведь был с ней терпелив, обходителен, ничем подобного не заслужил.

– На хрен меня послала… – проговорил он с диким выражением лица.

Что эта особа слабого пола о себе думает? С чего она решила, что может подобным образом вести себя с Багратом? С кем она хочет поиграть в игры? С ним?

Девочка, видно, забылась, а еще проще – зарвалась.

Она не понимает, с кем имеет дело. Что ж, придется ей разъяснить, как следует щелкнуть по носу маленькую нахалку.

– Я поставлю тебя на место, – процедил он, все еще глядя на экран мобильного.

Пришла пора на практике показать, как ей следует себя с ним вести.

Баграт наглядно продемонстрирует, что посылать его подальше – неприемлемо.

Но для начала ему нужно как следует подготовиться.

Глава 12. Мать–одиночка

– Пока, мой хороший, – Милана целовала в макушку сына, нехотя с ним прощаясь.

Малыш смотрел на нее своими огромными карими глазищами и будто просил, чтобы не уходила.

Ох, если бы она могла, взяла бы его с собой. Но разве придешь на собеседование с младенцем? А даже если придешь, каковы шансы, что возьмут?

– Да не переживай ты так, – махнула рукой ее соседка, Лара. – Справлюсь я с твоим бандитом, у самой таких двое.

Она заправила за ухо выбившуюся из тугого пучка рыжую прядь и кивнула в сторону сыновей – одному три, другому семь. Они играли в лего на коричневом ковре чуть поодаль.

– Он у меня крикливый, – виновато сказала Милана.

И посадила Пашу в синее кресло, которое ей недавно прислал Левон. Специально притащила его в квартиру соседки, чтобы той было проще сидеть с ребенком. Малышу оно очень нравилось.

– Я в курсе, какой он у тебя характерный, не первый раз с ним сижу, – усмехнулась Лара. – Матери–одиночки должны друг другу помогать. Эх, где только его папаша…

– Кстати, недавно объявился, – пропыхтела Милана, вспомнив о Баграте.

– О–о, – протянула Лара. – Требую обстоятельного рассказа.

Милана прикусила язык, ляпнула не подумав. Что ж, придется делиться тайной, которая, впрочем, уже и не тайна вовсе.

– После собеседования, – кивнула она и поспешила к выходу.