Не моя

– Нет. – Дерзко взглянув в глаза, совершенно не понимая, на что себя обрекает. Больше он терпеть этого не станет. Опустил руку между их телами, обхватывая тонкие трусики ладонью и грубо срывая. Треск пронесся по комнате, как предвестник чего-то необратимого. Того, после чего жизнь Насти никогда не будет прежней. Перед глазами плыло лицо некогда любимого человека, превратившегося в зверя. Настя опустила руку, прикрываясь, пытаясь предотвратить то, что намеревался сделать супруг, но он оттолкнул ее. Попыталась вывернуться, в тщетной попытке сжать ноги, но бесполезно соревноваться с тем, кто в разы сильнее. – Не делай этого! – Отчаянно замотала головой. Но он будто не слышал.

– Чего не делать? – Снова набросился на ее губы, ладонью накрывая грудь, сжимая кожу на ребрах, и крепко прижимаясь в развилку ее ног жесткой тканью брюк. Насте глаза запекло. Она понимала, что его не остановить. Грудь давил тяжелый ком, грозясь разорваться и причинить самую сильную боль. Этого не может быть. Не с ней. Не Виктор. Девушка билась, отбиваясь от его настырных рук, блудливых губ, кожи, которая выжигала на ее теле раны вместо трепетных ощущений.

– Того, о чем потом пожалеешь. – Запыхаясь, ответила, когда услышала, как расстегивается ширинка и еще истошнее засопротивлялась. Виктор же казалось, вместо того, чтобы образумиться, понять, какую ошибку совершает, будто с цепи сорвался, только сильнее распаляясь. Настя колотила его по плечам, и он, психанув, завел руки ей за голову, удерживая ладонью.

– Я никогда не пожалею о том, что хочу свою жену.

Настя почувствовала головку его члена прямо у входа и внутренне сжалась.

– Неееет! Витя не надо! – мотала головой, смотря на свое отражение, трепыхащееся в сумасшедших глазах, подобно загнанному животному. Мужчина смочил пальцы слюной и провел ими по головке члена, ее плоти, а потом одним резким движением пронзил сопротивляющееся тело натянутой, как струна супруги. Настя закричала от острой боли и мужская ладонь грубо накрыла ее рот.

– Тише, любимая. Разбудишь прислугу. – Виктор и сам почувствовал, как не готова была Настя. Самому больно стало от того, как натянулась чувствительная кожа на головке, но чувство злости и желания обладать, отомстить, оказалось сильнее. То, как она ожесточенно отбивалась, основательно снесло все планки. Значит, тому сама ноги раздвигает, а от него отбивается, как от чертового насильника в подворотне. Начал двигаться внутри сухой плоти, а потом в глаза ей посмотрел. Из уголка правого глаза стекала одинокая слеза, пока он раз за разом вонзался в опустошенное тело. Настя больше не сопротивлялась. Лежала, как безжизненная кукла. Он даже испугался в какое-то мгновенье. Убрал ладонь с ярко – красных губ, истерзанных его злыми поцелуями, но остановиться не мог. Превосходство над ней, сила, завели похлеще любой прелюдии. В несколько толчков довел себя до самого бурного оргазма, который когда – либо испытывал.

Мышцы на руках и ногах все еще подрагивали, когда мужчина вышел из Насти и откатился в сторону. Наверное, именно в этот момент пришло понимание. Может, нужно было по – другому? Не так? Повернул голову. Настя так и лежала с закинутыми за голову руками, и раздвинутыми ногами.

– Насть? – тихо позвал.– Настя, я.. – приподнялся на локте, и коснулся костяшками пальцев бледной щеки. Она дернулась, как от удара током. – Черт, Настя, прости. – Кажется, он сейчас вместо того, чтобы заставить ее поверить в сильные чувства, подписал себе смертный приговор. Девушка перекатилась на бок, сдвигая ноги и сворачиваясь в клубок. Виктор коснулся хрупкого плеча, но она поежилась.

– Не трогай меня, – безэмоциональным тоном.

– Настя, – тяжело задышал супруг, начиная оправдываться. – Послушай, я не знаю, что на меня нашло. Просто все эти события. Ты просила у меня время, говорила, что больше не нужны тебе наши отношения. Я думал, думал, а сегодня понял, что не смогу без тебя. Понимаешь? – Настя будто не слышала. Вцепилась белыми пальцами в халат, как в спасительный кокон. – Пожалуйста, послушай меня.

– Уйди.

– Я не уйду, – бессильно зарычал, вставая с кровати и обходя ее, чтобы видеть лицо. Настя лежала, уткнувшись в одну точку. – Слышишь меня, я не уйду. Я люблю тебя. – Сел на корточки перед кроватью.

– Когда любят, не делают того, что только что сделал ты.

– Прости меня. Прости! Я не могу смириться с мыслью, что потеряю тебя. Дай нам шанс, любимая. – Протянул руку, чтобы убрать локон с ее лица, но она предостерегающе выставила руку.

– Не прикасайся ко мне. Никогда, Витя.

– Прости.

– Это можно простить?

– Да. Да, если любишь!

– А если нет? – у Свиридова опустилось все.