Не надо, дядя Андрей!

Воистину, ад — это то место, где ты просто будешь вспоминать свои грехи.

То, как я уничтожил брата и его невесту.

То, как я вел себя до его смерти.

То, что я сделал с той, о ком обещал заботиться.

И то, как потерял ее после этого.

Вторую неделю я провел на могиле Витали.

Говорят, у каждого в жизни наступает такой момент, когда либо ты меняешься, либо умираешь. Не всегда физически. Иногда достаточно предать последнюю святую вещь в своей душе. Я подошел к этому краю слишком близко. И теперь должен был понять, какой урок жизнь хочет мне преподать. Что я должен изменить?

Будь я поближе к богу, я бы уже молился там, на кладбище. Я бы провел всю неделю в посте и покаянии. Но сложно каяться и молиться, когда говоришь черно-белому фото на деревянном кресте:

— Виталь, я выебал твою падчерицу. Сначала оттрахал ее в рот, потом отдолбил жопу и под ее крики и слезы у меня стояло как никогда в жизни.

И у тебя снова стоит. Как никогда, блядь, в жизни.

Вместо того, чтобы склонять голову, думать о том, жива ли она вообще, я сжимаю через подкладку джинсов восставший хуй и… да, я дрочу прямо на могиле своего брата.

Дрочу на воспоминания о дрожащих мелкой дрожью белых бедрах, о вытекающей из нее толчками сперме и маленьком розовом анусе, который никак не может сжаться.

Но и для проклятых ублюдков типа меня есть в мире спасение.

Я ходил и твердил:

— Будь она сейчас здесь, все было бы иначе. Клянусь, все было бы иначе. Я все понял.

Я сжимал зубы, когда алая пелена похоти застилала мне глаза.

Что было бы иначе? Я попробовал держаться от нее подальше, и это нихера не сработало!

За три дня до ее возвращения я уничтожил в спортзале мешок с песком. Грушу для битья. Просто голыми руками. Он лопнул и рассыпался по матам.

За два дня до ее возвращения я нажрался до потери сознания и очнулся утром на той самой банкетке. Она была заляпана спермой. Даже думать не хочу, что я делал.

За день до ее возвращения я вызвал проститутку из «черного» борделя для бдсмщиков. Заказал восемнадцатилетнюю. Не знаю, сколько ей было на самом деле. Не волновало. Рыдала она так, как надо. Ебал ее всю ночь во все дыры и на следующее утро проснулся без привычного уже чувства отвращения к себе, вины и выламывающего желания засунуть член в Лизин зад.

Шлюха справилась на отлично. Правда, уезжая, сказала, что давно ей не было так страшно. Она никогда не думала, что без наручников, кнутов и прочих причиндалов, одним членом можно довести до такого состояния. Хотя, наверное, она это всем говорит, кто не играет с ней в игры.

Вечером я отправился в БДСМ-клуб, где надеялся поискать еще способы снять напряжение.

И там-то я и нашел Лизу. Буквально у себя под носом.

Судьба довольно ясно сказала мне, что мой путь закончен.

Я смогу жить с ней рядом и не уничтожать ее.

2

Моя ярость никуда не делась. Но теперь я знал, что держать ее в узде необязательно. Достаточно уговорить себя, что вот закончу беседу с Лизой и сразу пойду уничтожать шлюху, которую уже заказал на вечер. Все так просто.

Не считая пары сломанных стульев, пока я не вспомнил о найденном лекарстве.

Всего лишь пара сломанных стульев.

Не разъебанная жопа моей племянницы. Расту над собой.

После чего я постучал в дверь ее комнаты и долго ждал ответа. Понимая, что меньше всего после всего случившегося ей хочется открывать и видеть меня.

Другое дело, что мне ничего не стоило выломать эту блядскую дверь, выволочь ее за волосы в холл и…

Спокойно.

Полчаса на разговор и юная шлюха, привязанная к моей кровати будет рыдать и биться подо мной.

Лиза открыла мне дверь и отошла в сторону, опуская глаза. На ней была плотная водолазка, застегнутая на молнию жилетка и черные джинсы. Летом. Волосы были собраны в пучок. В глаза она не смотрела.

— Давай поговорим, — начал я.

Ее губы дрогнули. Кажется, она хотела что-то ответить, но только качнула головой, натянула рукава водолазки на пальцы и отошла, пропуская меня в комнату.

— Я понимаю, что у нас не сложились отношения… — во рту стало горько. Вывернутость и ненормальность этих слов звенела на всю комнату. Но я продолжил. — Но я тебе обещаю, что подобного не повторится.

Лиза зажала рот рукой, словно не давая вырваться справедливым упрекам.

Кто накажет меня за нарушение обещания?

Никто.

Я могу сделать с ней, что угодно, и теперь она даже не сумеет сбежать. Я позаботился об этом. Охрана поселка была сменена, на КПП теперь куда более серьзеные ребята, а по колючке наверху забора пущен ток. Все это под соусом беспокойства о деревенском быдле, живущем по соседству, но на самом деле…

— Ты получишь телефон и ноутбук. Я не буду больше их контролировать. Взамен ты должна пообещать, что больше не сбежишь.

— Мне некуда бежать.

Я даже вздрогнул, услышав ее голос. Темный, потухший, равнодушный.

Лиза смотрела на меня в упор. Покрасневшие глаза, серая кожа, круги под глазами. Для нее эти две недели не были отпуском и райским садом.