(Не) настоящий наследник

– Отпущу, – говорю, впиваясь в нее взглядом. – Если хорошо попросишь.

Смотрит удивленно.

– На «ты» и по имени, – поясняю ей.

Раз сама не хочет, придется так приучать.

– Ну?

– Отпусти… Амир, – говорит так тихо, что я почти не слышу ее.

Ухмыляюсь.

– Громче, Катя. Я не расслышал. Что мне сделать? Или не мне?

– На нас же смотрят, – смущается. – Я не хочу, чтобы пошли слухи, что я…

Это вызывает у меня смех.

– Тебя не должно это волновать, Катя. Они не посмеют. Так ты попросишь меня? Или… – и я чуть опускаю руку с талии.

– Отпусти, Амир, – уже громче говорит Катя и, как поощрение за первый шаг, я сразу же отпускаю ее. Хотя мне и не хочется этого делать.

– Я обещал не вывозить тебя никуда, но в это место ты должна обязательно попасть, – опять беру ее за руку и тяну к машине. Водитель тут же открывает нам двери и мы садимся назад.

Катя сразу же отсаживается от меня на максимально возможное расстояние. Что вызывает лишь усмешку. Но я даю ей возможность сидеть так.

Мы приезжаем к моей оранжерее. Эта часть бизнеса была куплена мной для Татьяны и после ее смерти я всерьез задумался о ее продаже. Но все руки не доходили. Потому что каждый раз я вспоминал о бывшей жене.

Огромное стеклянное здание сразу же привлекает внимание Кати. Она сама подходит к стеклянным стенам и стоит как завороженная. Да, сейчас время тюльпанов и целая плантация пестрит яркими оттенками.

– Как красиво, – выдыхает Катя. – Это садовый магазин? Или магазин цветов?

– Это, Катя, оранжерея, плантация цветочная. Пойдем внутрь?

Кивает.

Я вижу блеск в ее глазах. Наверное, впервые за все время. Я угадал. Этот визит вызвал в ней бурю положительных эмоций.

– Боже, как же красиво! – восхищается Катя.

– Какие тебе нравятся? – обнимаю ее за плечо. – Выбирай любые.

– Не надо покупать мне цветы, – хмурится и уворачивается из моих объятий. – Мне достаточно просто посмотреть.

– Я и не собираюсь их тебе покупать, – ухмыляюсь я. – Просто выбери, что хочешь. Консультанты оформят. Это моя оранжерея, Катя.

– Ваша?

Грозно смотрю на нее.

– Твоя? – поправляется она и блеск исчезает из глаз.

– Какие тебе понравились? – я опять делаю к ней шаг и приобнимаю.

– Все. Все понравились. Но не надо срезать. Пусть растут.

– Смешная. Они же для этого и выращиваются здесь. Их все равно срежут. Ладно, я сам.

Оставляю Катю и иду к консультанту. Пара слов и он сразу же понимает, что я от него жду.

Возвращаюсь к Кате.

– Может, пить хочешь? – спрашиваю ее.

Мотает головой.

Беру ее за плечи и смотрю в глаза.

– Кать, расслабься уже. Не надо меня бояться. Мы же просто общаемся.

– Простите… прости. Мне сложно перестроиться. Я все время думаю о том, к чему это все приведет.

Ну, хотя бы спасибо за откровенность. Она раскрывается передо мной. Уже плюс. Ей просто надо помочь расслабиться.

– Ваш букет, – голос консультанта за спиной. Оборачиваюсь, беру букет и отдаю Кате.

– Господи, какая красота! – ее восхищение заставляет что-то сжаться в груди.

Потом мы гуляем по аллеям с цветами. И это так непривычно для меня. Не помню, когда я в последний раз так бессмысленно проводил время. Но мне нравится. Катя понемногу расслабляется. Уже не убирает мои руки с себя. Привыкает. А мне нравится касаться ее. Уже давно прикосновение к женщине так не волновало меня.

Домой мы возвращаемся к ужину. Катя уходит кормить Тамерлана, а, когда спускается вниз, ее приглашают ко мне в кабинет. Я попросил накрыть там нам стол.

За ужином она ест плохо. И видно, что опять волнуется. Постоянно убирает волосы за ухо и не смотрит на меня. Я же, наоборот, не свожу с нее взгляда. Понимаю, что еще немного и я сорвусь. Какое-то странное ощущение. Хотя я всегда мог контролировать себя.

Встаю и иду к ней. Стоя за спиной, кладу ей на плечи ладони.

– Мне кажется, мы провели сегодня замечательный день, – говорю мягко, пальцами скользя по тонкой шее. – Как ты себя чувствуешь?

– Уже лучше, – она отвечает очень тихо и я кончиками пальцев ощущаю, как она напряжена. Нифига не лучше.

– Давай отметим это событие? – отпускаю Катю и беру бокалы со стола.

– Какое? – поднимает взгляд на меня.

– То, что тебе лучше, – улыбаюсь. – Теперь осталось, чтобы и мне стало лучше.

Подаю ей один из бокалов.

– Но мне нельзя, – мотает головой.

– От одного бокала ничего не будет, – настаиваю с улыбкой. – Не отказывай мне хотя бы в этом. Попробуй. Это из Франции.

Но она упорно не берет бокал. Я начинаю злиться.

Беру ее за предплечье и тяну вверх. Смотрю прямо в глаза.

– Что с тобой, Катя? – спрашиваю, не отрывая взгляда. – Ничего страшного не произойдет, если ты сделаешь то, о чем я прошу. Не порть этот день.

– Я не хочу, – хмурится и дергает плечом.

– Ты хочешь, чтобы каждый из нас делал только то, что он хочет? – я тоже сдвигаю брови. – Думаешь, тебе это понравится?

Я не знаю, к чему бы привел этот наш разговор. Я на грани. Понимаю, что, возможно, поступаю неправильно, но ничего не могу с собой поделать.

Но тут раздается стук. Отпускаю Катю и иду к двери. Там София. Стоит, мнется.

– Амир Каримович, можно Катерину Валерьевну? Там Тамерлан расплакался. Никак не могу успокоить. Ничто не помогает.