Не называй меня майором

- А, может, послать все по-дальше?! - У него словно перехватило в горле. - У нас ни санкции прокурора, ничего... Коржаков и этот сосед тоже народ непростой... Пересажают к черту!..

- Что ты предлагаешь?

- Ничего. Меня уволят. Если не посадят, попрошусь в "Лайнс". Может Рэмбо возьмет частным охранником...

Игумнов как отрезал:

- Тебя выгонят с волчьим билетом. Никакой "Лайнс" тебя не лицензирует...

- А здесь ребята продвинутся. Карпец из младших придет опером...

Игумнов прервал его:

- Когда кончится время, я сам скажу: "Это конец ".

Цуканов и Карпец слушали молча. Качан привел последний довод:

- А как с дверью?! Она же стальная!..

- Возьми врача... - Цуканов показал Игумнову на машину реанимации. Скажем: "Надо оказать первую помощь..." Врачу они откроют. В глазок

видно: белый халат...

- Ну ты прямо Жеглов! - Игумнов покачал головой. - Навесить знаки

Красного Креста!.. - Со стороны Игумнова это выглядело прямым чистоплюйством.

- А если там отморозки?! И вооруженные?!

Цуканов подумал не о жене, не о дочери с мужем - о внучке, тоненькой

хитрющей змейке...

Если Коржаков или кто он там положит его - брюхатого - на пороге своей квартиры, останется ли он в её памяти, когда она вырастет?!

- Не через такое переступаем, а тут... Подумаешь, две полоски крест на крест на белой тряпке... И вообще. Может вызвать с Петровки?! Коржакова-то ищут они!

Но Игумнов уже решил.

- Брать будем мы. Без посторонних. Надо надо переговорить с Коржаковым и нигерийцем наедине... Потом передадим.

- Может им? - Цуканов кивнул на отъезжавшую машину.

- Нельзя. Этих мы не знаем. И неизвестно, как они поступят с нигерийцем.

Может к и н у т их на сотню - другую баксов тут же в Варсонофьевском. И

выпустят...

- От сотни-другой и я бы не отказался... - Цуканов подмигнул.

Игумнов уже не слушал его, набрал номер на мобильнике.

- Алло... - Ему повезло. Старший опер МУРа Самарский оказался на месте. - Кто это?

- Это Игумнов. По поводу Коржакова...

- Что-нибудь новое?

- Я думаю, Коржаков сейчас у себя, на Варсонофьевском. Можешь подъехать?

- Считай: я уже в машине, Игумнов... - Старшему оперу нравилась

грубоватая мужественная риторика

- С одним условием: вы блокируете здание. Берем его мы...

Реанимобиль с раненным старлеем-оборотнем и медиками отъехал.

Сразу вслед, поблагодарив ментов с ж е л е з к и, попрощавшись,

отбыло Восемнадцатое. Вновь стало тихо.

Медленно потянулись минуты.

Самарский со своей группой отсутствовал. Что-то ему помешало. Он

даже не позвонил. Зная условиях работы не исключалось, что старший опер МУРа едет куда-нибудь на задание и совсем в противоположную сторону от Варсонофьевского.

Между тем время не ждало.

Что-то вокруг все время напоминало о приближении рассвета, хотя небо оставалось по-прежнему темным. Пара бродячих псов, привлеченных появлением людей, возникли поодаль в надежде поживиться.

Машина с Петровки все не появлялась.

Игумнов прошел в ночной подъезд.

- Я поднимусь посмотрю. Где его квартира?

- Я покажу.

Вдвоем с Карпецом, не вызывая лифт, они тихо поднялись на пятый.

Назад Игумнов вернулся с готовой схемой.

- На лестничной площадке нигде не укрыться. Все, как на ладони. При

дется задействовать лифт... - Он кивнул заму. - Давай своего африканца.

- А он зачем?

- Подойдет к двери. Только не с врачем. С тобой...

Заместитель вздохнул.

- Может лучше мне?! - Качан как виновник предпочел бы видеть себя в главной и рискованной роли.

- Тебя знают. Пойдут Цуканов с курьером. Готов?

- Погоди...

Зам все делал основательно. Достал пистолет, обтер, передернул затвор. При солидном брюшке и бросающейся в глаза неповоротливости, Цуканов слыл отличным стрелком.

- Давай африканца...

Цуканов убрал пистолет в куртку, вернулся к машине..

Коренастый жилистый Уши Бат Сантес не мог понять, что от него

требуется. Самочувствие его стабилизировалось, он больше не качался,

не рыгал. Цуканов пристегнул его наручником за руку. Стараясь идти

в ногу, повел к подъезду.

Игумнов взглянул на часы:

- Пошли...

В лифте поднялись все вместе.

Лифт был старенький. Останавливаясь, подъемник оглушительным

по-ночному времени стуком известил весь дом о своем прибытии.

Медлить было нельзя. Цуканов с африканцем сразу вышли.

Поддерживая нигерийца, зам свернул к двери в квартиру Коржакова.

Вторая рука лежала на пистолете. Игумнов , Качан и Карпец остались в кабине.

- Звони! - Цуканов показал нигерийцу на кнопку звонка.

Уши Бат Сантес удивленно взглянул на него.

- Звони, звони...

Из ночной поездки генерал Скубилин не вернулся домой, приехал в

Управление разъяренный. Он даже не заскочил на Комсомольскую

Площадь Трех вокзалов, как это обычно делал. В Управлении сразу поднялся к себе.

Подполковник-дежурный - худощавый, самолюбивый, в прошлом ответственный сотрудник Секретариата, переведенный из министерства - знал о приезде начальника. Сидел, как на иголках.

Характер генерала был хорошо известен. Как и его манера срывать

зло на подчиненных.

То, что Скубилин не заглянул в дежурку, было плохим знаком. Выждав несколько минут, дежурный позвонил сам: