Не обещаю, что будет красиво...

- Куда отправишь, туда и полетим, смотри, где не надо визу оформлять и закажи самый безлюдный отель. А лучше отдельное бунгало или дом. Я хочу побыть с ней наедине, - в голосе зазвучала щемящая тоска и отчаянье.

-  Игорь Станиславович, у вас все хорошо, - участливо спросила помощница.

- Нет, но мы справимся, - прошептал он, потом чуть громче – Справимся? – задал вопрос таким голосом, что воздух стал звенящим.

Девушка смотрела, не мигая, на мужчину, которого привыкла видеть властным, уверенным в себе и знающим всё и вся про всех и себя, в частности. А тут такие вопросы…отвечать на которые должна явно не она.

- На понедельник закажи на утро билет в Санкт-Петербург, - продолжил уже привычно властным тоном начальник.

- Тоже на двоих? – уточнила звонко помощница, и, встретившись с полным боли и сожаления взглядом мужчины, осеклась и открыла рот.

- Нет, только для меня, - прохрипел мужчина и отвернулся.

- А обратно? – нерешительно пропищала сотрудница.

- А обратно… не бери, - последние слова вышли сдавленными, толи шепот, толи хрип.

Работа в офисном здании кипела, мужчина был крайне вовлечен в процесс. Он раздавал приказы и пояснял дальнейшие действия. Проверял отчеты и много встречался с начальниками отделов и подразделений. Приемная кишела людьми. Мария металась от приемной к кабинету, кофемашина работала в авральном режиме. День казался бесконечным. К вечеру немного утряслось. И в конце трудового дня в кабинете опять стояли уставший шеф и его помощница.

- Паспорт вашей девушки пришел, билеты я заказала, вылет завтра вечером, до аэропорта Монастир, а там вас на машине доставят в Порт Эль Контуэ. Я вам арендовала яхту, вылет в воскресенье вечером из того же аэропорта. В понедельник в 8.00 у вас самолет до Санкт-Петербурга, - девушка замялась, а потом положила на стол документы и стопку паспортов, с вложенными в них листами бумаги.

- Спасибо, -  сказал мужчина, когда Мария уже стояла в дверях, девушка остановилась и обернулась.

В этот момент в этом же дверном проеме появился Семён, с трудом пролезая мимо Маши, он оказался в помещении кабинета. В руках он держал большую, старую, пыльную книгу, с потертостями и пятнами на обложке.

- Ты можешь идти, Маш, спасибо тебе и до завтра, - устало проговорил начальник.

- У тебя что-то есть для меня? – обратился к водителю хозяин кабинета.

- Это скорее для вашей Нины, - весело заговорил парень, смотря в след уходящей девушке через дверной проем.

- Не пялься, у нее парень есть, - пробубнил Игорь.

- Что? – обернулся к говорящему, посетитель.

- Говорю, у Маши, которую ты так облапываешь глазами, парень есть,  давай сюда, что ты принес, - нетерпеливо пророкотал мужчина.

- Это нашли рабочие за грудой досок и ДСП, что когда то были шкафом, - Семён протянул то, что принес начальнику.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ - Вы передадите ей? – уточнил сотрудник.

- Когда придет время, - с трепетом и любовью проговорил усталый мужчина, открывая обложку и проводя по странице подушечками пальцев, - ты можешь идти, про ремонт пока молчи, и про находку тоже, - продолжая листать, проговорил босс.

- Как скажите, - растерянно проговорил парень, - я жду вас внизу.

В кабинете стало очень тихо, свет не горел, в кресле за столом сидел Игорь и разглядывал пожелтевшие, местами испачканные фотографии Нины. На первых страницах на него смотрел розовощекий бутус-карапуз с веселыми глазами. Почти с каждой фотографии ребенок улыбался сначала беззубой улыбкой, потом с редкими белыми бугорками во рту, а вот уже на него смотрели шкодливые глаза годовалого ребенка, крепко сжимавшего котенка и улыбающегося белозубой улыбкой с ямочками на щеках. Мужчина улыбался в ответ и продолжал листать. Тут уже с цветных фотографий неизменно улыбалась белокурая первоклашка с большими бантами, но без передних зубов. Глаза у девочки светились, в руках красовался огромный букет разноцветных астр. Фотографии менялись, как и люди, которые находились рядом с девушкой на фото. Игорь точно вычленил, как выглядели родители Нины, и проникся теплом к ее бабушке. Именно на нее она и была похожа. Только выражение глаз у пожилой женщины было спокойным и теплым, а у Нины дерзким, с смешинками и искорками азарта, именно такой взгляд был у матери девушки. Альбом был заполнен не полностью. Фотографии прерывались на начале девятого класса. Лето перед первым сентября, на которое девушка последний раз пошла в окружении своих родителей, судя по фотографиям, было наполнено радостью и беззаботным весельем. Последнее фото, которым и завершается альбом, было Нининым, на нем девушка была в том сарафане, в котором ходила с мужчиной по магазинам. Фигура почти не изменилась, а вот лицо было таким беззаботным, счастливым. Черты лица уже сформировались, и безошибочно можно было сказать, что именно Нина смотрела, улыбаясь и блестя глазами, с фотографии. Но в ее образе, взгляде и позе читалось, что это еще ребенок. Столько непосредственности, наивности и простоты не бывает у взрослой девушки.