Не оставляй меня

Я повел Кейси через парковку к своему грузовику: маленькому голубому пикапу, заполненному картонными коробками. Я придержал для нее пассажирскую дверь, что, казалось, поразило ее. Этот ланч вне дома меня смутил: не соответствовал моему распорядку при всем желании. Но Кейси явно не спешила возвращаться в свою группу. После той катастрофы, которую она устроила в клубе, остаться со мной было решением, продиктованным инстинктом самосохранения.

Я сел за руль, и мой взгляд снова упал на бедра девушки, полосу гладкой кожи между ее сапогами и почти несуществующей мини-юбкой. Часть красочной татуировки виднелась на ее бедре, и желание увидеть татуировку целиком было до смешного сильным. Кейси была привлекательной. На самом деле больше чем привлекательной. Она была прекрасна. Ну, и что с того? Она больше подходила Тео со своими обесцвеченными волосами, кожаным нарядом и татуировками.

Я снова перевел взгляд на ее бедра. Сколько времени прошло с тех пор, когда я в последний раз прикасался к девушке?

«Один год, четыре месяца, тринадцать дней и восемнадцать часов».

Я усмехнулся своему внутреннему математику, хотя мои подсчеты, вероятно, были предельно точны. Последняя девушка, с которой я был, – моя бывшая подруга Одри. А потом я заболел.

– А что это за коробки в багажнике? – спросила Кейси, отрывая меня от этих мыслей. – Ты переезжаешь?

– Нет, в них стекло, – сказал я, радуясь, что меня отвлекли. – Старые бутылки и банки, которые я расплавляю, чтобы сделать из них свои работы. Завтра я отвезу их в горячий цех.

– Значит, горячий цех – это всего лишь то место, где вы выдуваете стекло? – Кейси хмыкнула.

Я поднял бровь, глядя на нее.

– Знаю, знаю. Мне двадцать два, но у меня чувство юмора четырнадцатилетнего подростка. – Она повернулась в своем кресле ко мне. – И как ты это делаешь?

– Что делаю?

– Поднимаешь только одну бровь. Я всегда хотела научиться.

Я пожал плечами.

– Даже не знаю. Просто могу.

– Сделай это снова.

– Зачем?

– Потому что это круто.

Я выгнул бровь, глядя на нее.

– Неужели?

Она рассмеялась и удовлетворенно откинулась на спинку кресла. Широкая улыбка не сходила с ее губ, пока она смотрела, как за окном проносится Лас-Вегас. Даже видя только ее профиль, я мог сказать, что ее улыбка была потрясающей.

– Так над чем же ты работаешь? – спросила она через мгновение. – В горячем цехе.

– Ну… я работаю над выставкой для местной галереи. Она открывается в октябре. В смысле, выставка, не галерея.

«Спокойно, Флетчер». Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как я говорил с незнакомым человеком о выставке. Я сократил круг осведомленных до трех друзей, моей семьи и куратора галереи. До Кейси я не понимал, насколько это небольшое число.

– Ты будешь продавать свое стекло на этой выставке? – спросила Кейси. – Ну, те красивые пресс-папье?

– Да, у меня будут маленькие работы для продажи, но основной акцент будет сделан на крупной инсталляции.

Она начала задавать еще вопрос, когда я загнал грузовик на стоянку «Маллигана» – маленькой семейной забегаловки. Было почти три часа дня, обеденный перерыв закончился, можно было припарковаться без проблем. Я выбрал место возле двери.

– Это же в шаге от твоего дома, – сказала она. – Мы могли бы дойти пешком.

– В такую жару? – сказал я и выключил двигатель.

– Аргумент. Жара просто ужасная. Я не знаю, как вы, жители пустыни, справляетесь.

Я распахнул перед ней дверь закусочной, снова удивив ее. Она улыбнулась, и я потерял на миг возможность мыслить.

– Я родился и вырос в пустыне, – сказал я. – Уже привык, но некоторые люди не выдерживают этого. Слабаки и нытики, все до единого.

Кейси фыркнула и легонько ткнула меня локтем в бок, когда проходила мимо. Она вздохнула с облегчением, когда мы зашли в кондиционированное помещение. Я бросил на нее понимающий взгляд.

– О, прекрасно. Я слабачка, – засмеялась она. – Найди нам столик, умник, пока я схожу в туалет.

Я усмехнулся, направляясь к стойке администратора. Было легко находиться рядом с этой девушкой. И казалось, что она ощущала себя со мной так же, как будто мы знали друг друга уже несколько лет, а не часов.

Меня встретила официантка.

– Сколько вас будет?

– Двое, – сказал я и тут же почувствовал боль в области солнечного сплетения. Я слышал, что если человеку можно отрезать конечность, он будет чувствовать боль из-за ее отсутствия. Я не скучал по Одри, моей бывшей девушке. Она ушла от меня сразу после операции по пересадке. Мы планировали совместную жизнь, но когда вирус разрушил мое сердце и почти забрал жизнь, наши планы так же разрушились, а отношения умерли.

Одри не могла смириться с болезнью, больницами, призрачным присутствием смерти, нависшим надо мной, пока не поступил звонок о наличии донорского сердца. Она ушла прежде, чем я успел выйти из-под наркоза.