Не оставляй меня

Тео вскочил со стула, возвращая меня в настоящее. Он вышагивал, как пантера, не сводя темных глаз с доктора Моррисона. Боль в его голосе поражала:

– Шесть месяцев? Что случится за эти шесть месяцев? Ничего. К черту ваши шесть месяцев. Он возвращается в список, верно? Список доноров? Если это сердце не работает, тогда вы даете ему другое.

Доктор Моррисон поджал губы.

– Есть некоторые этические последствия…

– К черту последствия, – сказал Тео, – если он есть в списке, значит, есть. Появляется новое сердце, и он его получает. Верно? – он повернулся ко мне с горящими глазами. – Правильно?

Я не мог взять еще одно сердце, отобрав у кого-то из ожидающих возможность прожить с ним долгую и счастливую жизнь. У меня был редкий тип тканей. Самый редкий. Найти донора, который был бы близок к такому же, было почти невозможно. Тринадцать месяцев назад, стремясь спасти мою жизнь, они дали мне лучшее сердце, какое только могли, самое близкое, и моя иммунная система разрушила его. И она сделает то же самое с другим.

– Да, Джона снова в списке, – он повернулся ко мне: – Но твой редкий тип ткани снова будет фактором, и хроническое отторжение проявится снова, а то, как ваши почки справляются с иммунодепрессантами… Я не могу обещать, что совет директоров одобрит повторную имплантацию…

Я чувствовала гнев Тео, он был словно горячий ветер в спину.

– Что значит – не одобрит? Они просто… они позволят ему… – Он был на грани, я слышал и больше не мог этого выносить. Я должен был защитить младшего брата, как и всегда. Беречь его. Я поднялся на ноги, теперь мои ноги были сильными.

– Спасибо, доктор Моррисон, – я протянул руку, – мы будем на связи.

Доктор Моррисон тоже встал, но не пожал мне руку. Вместо этого он по-отечески потрепал меня по щеке, – я буду молиться за тебя, Джона.

– Молитва, – выплюнул Тео на стоянке, – какого хрена, а? Что хорошего в молитвах? Он же ученый. Ему нужно затащить свою задницу в лабораторию или еще куда-нибудь и придумать, как остановить этот чертов отказ сердца.

И тут меня осенило. Все это. Словно молния ударила в макушку и рванула вниз, едва не разрубив пополам.

Я схватил Тео за руку, и он резко остановился.

– В чем дело? Джона? Скажи, в чем дело?

Я притянул его ближе, кровь прихлынула к мозгу, и слова вырвались из легких порывом воздуха. Голова распухла. Я чувствовал, как время бежит мимо, секунда за секундой, а я еще не мог закончить. Я еще не закончил.

– Помоги мне, Тео.

– В чем дело?

– Ты должен мне помочь.