Не оставляй меня

– Наш график гастролей настолько сумасшедший, что у нас не было свободного времени до вчерашнего дня. Вот почему мы здесь до вторника – чтобы Джимми успел походить по стрип-клубам и поиграть в казино. В последний раз, когда я была здесь, я была слишком молода, чтобы позволить себе веселиться.

– Ты приезжала сюда с родителями?

– Нет, – ответила Кейси, переводя взгляд на неподвижную темную воду перед нами, – я давно их не видела.

– Слишком занята с группой? Ваш тур будет проходить через Сан-Диего?

Я откусил кусочек кекса. А когда поднял глаза, обнаружил – что-то поменялось. Кейси обхватила себя руками несмотря на то, что ночь была теплой. Свет в ее глазах потускнел, она бросила взгляд на темную воду.

– Нет, это не из-за расписания, – сказала она, – я не видела своих родителей четыре года. Мой отец выгнал меня из дома, когда мне было семнадцать.

Я чуть не уронил свой десерт, и кусочек во рту показался острым камнем. Я с трудом проглотил его.

– Он выгнал тебя из дома? В семнадцать лет?

Мой голос был слишком громким и жестким. Я требовал ответа от ее ублюдка отца, а не от нее. Но Кейси не дрогнула и не отступила. Я думаю, она поняла мое возмущение, может быть, даже почувствовала, что так я ее поддерживаю.

– Однажды ночью я тайком провела своего двадцатидвухлетнего парня домой через окно своей спальни. Мои родители застали нас… в неловком положении, и это было что-то. Мой отец никогда не одобрял того, что я делала: он ненавидел и мою игру на электрогитаре, но это было последней каплей.

Он позволил мне собрать сумку и запер за мной дверь. Я даже не окончила среднюю школу.

Я выбросил остатки кекса в ближайшую мусорную корзину, аппетит пропал.

– Что за мудак выставляет свою дочь на улицу? А как же твоя мама? Она тебе не помогла? – плечи Кейси дрогнули, когда она откусила немного от кекса.

– Она не сказала ни слова. Она никогда этого не делала. Она тихая и кроткая. Мой отец не бьет ее или что-то такое. Но он может выключиться, как перекрывают воду в кране. Холодное молчание висит дома несколько дней, если он действительно зол. Моя мама не может справиться с этим.

– И она отпустила тебя?

Может, мне и не следовало спрашивать, но я ничего не мог с собой поделать. Я не понимал, как люди могут отвернуться от собственного ребенка. Такая родительская ошибка, нет, надругательство – совсем чуждое явление для меня. Мое детство было до смешного свободным от проблем. Конечно, папа был строг с Тео, а мама была навязчивой наседкой, но это все, на что я мог жаловаться. Мои родители были хорошими людьми.

«Они должны были быть твоими», – подумал я, глядя на Кейси. По странному повороту судьбы каждый из нас оказался с неправильным набором родителей. Мои бы любили и души в ней не чаяли. Они бы лелеяли ее талант и гордились ее достижениями. Вместо того чтобы вышвырнуть из дома, они бы потребовали соблюдения строгой и уместной дисциплины.

Смертельно больной ребенок – это то, чего заслуживают ее родители. Если бы я в своем положении был ребенком такого жестокого отца и бесхребетной матери, это имело бы больше смысла. Если мы с Кейси поменяемся семьями, я больше не буду бояться эмоционального бремени, которое оставляю позади, а ее будут любить вечно.

– Моя мама не боролась за меня, – продолжала Кейси. Она тоже отшвырнула свой кекс, – она потеряла свой голос, когда вышла замуж за моего отца. Не знаю, смогу ли я когда-нибудь простить ее. Но даже так, я все равно иногда звоню ей. Она мало говорит, но мне кажется, ей нравится, когда я звоню. Так она узнает, что я все еще жива.

– Как ты выжила на улице?

– Я не была на улице. Я оставалась с Четтом, парнем, с которым меня застали родители. Он сказал, что хочет жениться на мне, и я последовала за ним, пробуя одну схему быстрого обогащения за другой. Мы приехали с ним сюда. У него кончались деньги, и он решил, что я могу стать моделью, – она показала кавычки, – и я немедленно прекратила это дерьмо.

– Хорошо, – мои руки сжались в кулаки, и я засунул их в карманы.

– Но как только я сказала Четту, что не собираюсь участвовать в его делах, все пошло прахом. Я была несовершеннолетней. Я не могла пить, играть в азартные игры или даже попасть в клуб восемнадцать и старше. Он очень быстро устал от меня. Бросил, когда встретил другую. Какую-то танцовщицу.

– Что ты сделала после?

– Я добралась автостопом до Калифорнии, думая, что попробую еще раз поговорить с родителями. Хотела вернуться в школу. Вообще-то, я очень хорошо училась.

– Верю, – сказал я.

Кейси благодарно улыбнулась.

– Я добралась до Лос-Анджелеса. Остановилась в юношеской христианской общине, там и встретила Лолу. Ей было девятнадцать, и она была в той же тонущей лодке, что и я. Она только что наскребла достаточно денег, работая официанткой, чтобы снять дешевую однокомнатную квартиру, и позволила мне переночевать у нее. Когда мне исполнилось восемнадцать, я устроилась на работу в тот же ресторан, и мы целыми днями гуляли по паркам.