Не оставляющий следов: Обретение

Скорее всего, Текудер был бастардом Тулипало. «Молодость сеет свой дикий овес», – говорят в этих краях. Разбрасывает семя бездумно… Как получилось, что дитя не забрали, как это принято, в семью отца? Мать, воспитывавшая его одна, отмалчивалась в ответ на все осторожные расспросы. Соседи тоже не проронили ни слова, что было весьма необычно для любящих сплетни сельчан. Ребенок же, к которому привела Судьба Учителя, рос среди местных жителей, как беркут в голубиной стае. Не просто высокий – ростом шусинцев не удивить, – но крепкий, атлетически сложенный, выделяющийся смуглой южной кожей и жгучим взглядом агатово-черных глаз. Учитель Доо постучал в дверь небогатого деревенского дома, когда мальчику исполнилось десять. Самый удачный возраст: до обретения сил, дарованных Судьбой, оставалось достаточно времени, чтобы подготовиться к настоящему ученичеству.

Одарен он был щедро. Увидел энергии изнанки почти без подготовки, научился управлять ими виртуозно, будто просто вспоминал то, что когда-то было сокрыто в глубинах памяти. Боевые искусства постигал интуитивно, не чужд был и тактических талантов. Бог битвы! Сколько выиграно было поединков – в том мире и в этом… Да, демонические округа трепетали, когда туда захаживал юный Уль Таль для того, чтобы не только потрепать в учебных схватках аколитов и экзорцистов, но и бросить вызов Рыцарям Порядка. Примицерий дефенсоров Лиматола не один раз умолял Учителя Доо укротить пыл ученика, азартно громящего тренировочные площадки и серьезно травмирующего демонов, юных и не очень. Я устыдился своей бесталанности… в очередной раз. Даже самому стало смешно.

А еще он был красив. Казалось бы, при чем здесь красота? Еще один дар Судьбы. Высокий, мощный, с чеканными чертами лица – благородный муж, настоящий герой. Люди с радостью и воодушевлением отдавались во власть его харизмы. Он мог бы вести за собой не только армии, но и народы… Мог бы. Если бы не был столь простодушен. Высшее благо и процветание народа не было для него пустым звуком. Исцелить раны мира он был не очень-то способен, но защищать от напастей готов был самолично. Восстановление справедливости вопреки собственной выгоде и здравому смыслу… в древности такие герои уходили в благородные разбойники. Или основывали империи.

Наставник не удивился, когда понял, что Уль Таль не заменит его на стезе Учителя. Он слишком крепкими нитями привязан был к людям, их мелким проблемам и каждодневным неурядицам. Когда обучение было закончено, юный воин вернулся в родную деревню. В последний раз Учитель Доо видел своего ученика преисполненным азарта и воинственного пыла. Из кайджунских степей на Шусин шел демон, уничтожая все на своем пути. Словно картонные игрушки разметал он каменные заставы Тулипало, растоптал и разогнал их войска… кочевникам степей, кстати, тоже досталось, но они смогли беспрепятственно покинуть земли, в которых бушевал пришелец с изнанки. Это был тот противник, о котором мечтал Текудер, ведь для повседневной жизни, жизни обычного человека, его таланты были слишком выдающимися. Судьба не ставила перед ним тех задач, которые требовали бы применения того уровня силы, которым он обладал. Битва с демоном была предрешена.

– И как он погиб? – образ из легенд стал живым человеком со своими достоинствами и недостатками. Вызывал сочувствие.

– Никто не способен перенести те страдания, которые вызывают раны, нанесенные взрослым сильным демоном. Есть для этого причины. Вот и он не выжил… и меня не было рядом для того, чтобы провести полагающиеся ритуалы. Я привез бы к нему Дэйю, она знает многое… но пока весть достигла моих ушей – он умер.

– А как же ваша связь? Связь учителя и ученика?

– Ты забыл, – мягко напомнил наставник, – Текудер уже не был моим учеником. Судьба развела нас подальше друг от друга.

Печально. Что тут можно сказать? Только помолчать, отдавая дань памяти легендарному воину. Вот так, в молчании, мы и приблизились к родной деревне героя, где он родился, которую защищал и где упокоился среди родных и близких.

Спешились рядом с широко открытыми воротами подворья, куда нас направили, старательно называя местный трактир гостиным двором – как оказалось, с полным на то правом. Хозяйственные постройки, конюшня и большое добротное строение на каменном фундаменте – редкость для царства бескрайних трав и густых лесов – возвышались над скромными домами сельчан. Изнутри доносились истеричные женские вопли, звяканье металла, треск ломаемой мебели, глухие удары и грязная мужская ругань.

– Что там? – спросил я у одного из чумазых мальчишек, которые сидели у забора, пожирая глазами дверь трактира.

– Дядька Кудя снова нажрался, – бодро отрапортовал малец.

– А кто у нас дядька Кудя?

– Шамашедший, – прошепелявил совсем малолетний болельщик, азартно подпрыгивающий рядом. – И алкаш. Так мамка говорит. А батька велит не ходить за ним. Он страшный, – и метко плюнул сквозь дырку на месте переднего зуба в курицу, с квохтаньем носящуюся по двору.