Не оставляющий следов: Обретение

– Я посмел? – от вновь вспыхнувшей ярости почти трясло. – А вот посмел! Я его сюда не звал. И не смей распоряжаться мной и моим имуществом на потеху черни!

– О-о-о, – Учитель Доо рассматривал меня, как натуралист редкую бабочку, – как все запущено. Видимо, пора немного вправить тебе мозги: двадцать кругов вокруг дома...

– И не подумаю! – гордо задрал нос и отвернулся к стволу дерева, но был подхвачен за шиворот и выброшен из кустов.

– Пробегись, – донесся вслед совет, – перед серьезной беседой. Нам обоим надо слегка остыть.

Впервые не стал повиноваться приказу Учителя Доо. Впервые нагрубил ему. Сегодня вообще многое со мной происходит впервые... что за день такой? Но ведь я прав! Независимо вскинул подбородок и все же затрусил по давно протоптанной вокруг дома беговой дорожке.

Разговор продолжился после посещения купальни и сытного ужина. Мы сидели на крыше, наслаждаясь тихим ветерком, и наблюдали, как теплый шар солнца крадется к верхушкам Западного леса. Из необъятного рукава Учителя Доо появился брошенный утреннему визитеру кошель и мягко опустился мне на колени. Мне показалось, что утром он был поувесистей. Собрался спросить у Учителя, чем закончился разговор с мато-якки, но не успел сказать ни слова.

– Скажи, мой юный друг, как ты смел опозорить искусство «единой нити» банальной уличной дракой?

Эти слова меня ошеломили. Ладно бы получить выговор за выбитые зубы или неловкое вмешательство в разговор взрослых, но «позорить искусство»? Похоже, учитель не в себе!

– Если бы я не опозорил искусство «единой нити» в уличной драке, – передразнил наставника, – то в уличной драке банально опозорили бы меня. А то и вовсе... забили бы.

– Ты понимаешь, что «единая нить» – боевое искусство? Оно предназначено не для того, чтобы колотить на улицах простолюдинов или тешить самолюбие в благородных турнирах. Оно предназначено для того, чтобы убивать.

Убивать? Есть, дышать, ходить, сидеть – это «убивать»? Стоять на одной ноге часами – это «убивать»?

– Как можно убить без оружия, скажи, о наставник в столь смертоносных техниках? – картинно вытаращил глаза и развел пустые руки.

– Твое оружие – ты сам. В темных переулках и на храмовых церемониях, в торговых лавках и на состязаниях поэтов твое оружие – ты сам, – печалясь воплощению столь вопиющей тупости в моем лице, покачал головой Учитель Доо. – Покажи, как ты ударил своего противника.

Чуть размял затекшие от долгого сидения ноги и с гордостью продемонстрировал отход с линии атаки, блок и удар.

– Какое счастье, что ты еще столь неуклюж, – усмехнулся наставник. – Смотри. Чуть выше – и «пятка» ладони втыкается в основание носа. Сломанные кости переносицы, подхваченные инерцией удара, влетают глубоко внутрь и достигают мозга. Вместо подростка с выбитыми зубами мы имеем на руках стопроцентный труп. Вот тогда разбирательство с мато-якки не закончилось бы столь безболезненно.

Наставник убрал руку от моего лица.

– Теперь понимаешь? Это не для мальчишеских драк.

Я кивнул, слегка струсив задним числом.

– Но почему они вообще напали на меня? – этот вопрос с утра не давал покоя. – Я ведь столкнулся с ними впервые и ничем не мог ущемить их интересов.

– Им не нужна причина для драк и отъема денег. Подумай сам, как ты выглядишь в глазах обывателей? Молодой, одинокий, явно не бедный, и столь же явно чужой... Ты ходячая провокация, мой мальчик. На таких вот и натаскивают своих щенков мато-якки. Как ты думаешь, зачем их старший приходил к нам? Почему его заинтересовал твой дом? – Я пожал плечами. – Оценивал платежеспособность и убеждался в принадлежности к семье власть имущих. Провокация, шантаж. «Вы убили сына бедной вдовы... какое пятно на репутации! Что скажет Ваш уважаемый отец!..». Раз ввязавшись в неподобающую благородному уличную драку, ты расплачивался бы за это всю свою жизнь. Деньгами или услугами. Простой крючок на глупую рыбку.

– Учитель Доо, но как же быть дальше? Ведь подобные случаи будут повторяться...

– Лучшая драка – отсутствие драки, – теперь пришла его очередь пожимать плечами. – Избегай места и времени, где она возникает. Ускользай, если она завязалась, а не удасться ускользнуть – убивай. Нельзя оставлять живыми свидетелей поступков, неподобающих благородному мужу. Действуй только по своей воле, не ведись на провокации, завлекающие в чужую игру по неизвестному сценарию.

– Как? – он считает меня сверхчеловеком?

– Тренируйся. Тело лучше знает, что делать, – согласно кивнул, наученный сегодняшним опытом. – Оно разовьет в тебе способность предвидения и уведет от опасности. Ты сможешь чуять ее даже... гхм, спиной. Это очень уязвимое место. Но я хотел поговорить с тобой о другом. Скажи, почему ты столь пренебрежительно относишься к тем, кто тебя окружает?

– Почему пренебрежительно? – столь странная оценка моих поступков и мотивов весьма удивила.

– Ты явно считаешь себя выше остальных людей. – Учитель Доо не шутил, он на самом деле ждал ответа на этот нелепый вопрос.

– Разве я грубо обращаюсь с теми, кто живет в квартале Ворон? И никогда не утверждал, что они хуже меня...

– Обязательно нужны слова?