Не оставляющий следов: Обретение

Учитель Доо набросал на листе бумаги текст стандартного договора найма, напомнил о необходимости его регистрации в управе квартала. Мы должны легализовать присутствие в «Доме в камышах» посторонних и дать сведения администрации о пребывании в столице. Учет и контроль перемещающегося населения. Заодно подадим заявку на оформление подорожной, без которой наши странствия закончатся на первом же сторожевом посту. Затем он вытащил из рукава узкую полоску фиолетового пергамента... Магический контракт? Наши слуги – не простые люди? Приметы изнанки отсутствуют... Колдуны? Возможно. Тогда понятна инстинктивная к ним неприязнь: предубеждение против колдунов отец вбил в голову надежно.

Барлу тяжело вздохнул. Сарисса дернула его за рукав и согласно склонила голову. Лишь провожала глазами каждый ряд символов храмового наречия, который тщательно выписывал Учитель Доо. Наладить контакт с хранителем места, помочь ему осознать свою суть и освоиться в этой реальности. Не выходить на связь с соплеменниками, если это не будет угрожать собственной жизни или сохранности доверенного имущества. В исключительных обстоятельствах разрешается покинуть «Дом в камышах», предприняв меры для консервации хранителя. При прочтении этого пункта старший слуга несколько повеселел, а я впал в недоумение. Что за консервация такая? Как ее производят и для чего? Но слегка скучающее выражение на лице удержал и милостиво кивнул, подтверждая требования, высказанные наставником. Потом узнаю.

Две подписи – моя и Барлу – скрепили договор, и его строки засветились зеленым. Запахло озоном. Дом дрогнул. Сияние энергий изнанки, доселе круглосуточно излучаемое им, погасло. Волна покоя легким ветерком прокатилась по комнатам... Хранитель удовлетворен? Ничего удивительного, он сразу проникся симпатией к этим нелепым созданиям.

Не буду подробно описывать бюрократические процедуры, которым подверглись в управе. Через несколько длинных и нудных часов все документы были подписаны, слуги включены в список временных жителей столицы и зарегистрированы в «Доме в камышах». С удивлением узнал, что странная девица по возрасту сравнялась со мной. Я был ниже ее на полголовы! Дылда.

Не меньше времени заняло оформление дорожных чеков в имперских банках и изъятие наличности у Туркисов – вот у кого железная хватка! За чужие деньги держатся, как за свои: трудности с оформлением на хранение не шли ни в какое сравнение с процедурой снятия. Пришлось даже пару раз намекнуть на возможную негативную реакцию семьи Иса. Не люблю этого делать, но иначе – никак. Когда охранник с пыхтением потащил сундучок к выходу, чувствовал себя победителем дракона, сторожившего волшебное золото старых родов.

У ворот ожидали слуги. Наставник повел их домой, знакомить с фронтом работ, а я сбежал в кабачок Умина. Давно не встречался с его завсегдатаями: не было желания после поимки Бубнежника смотреть в их незамутненные лица. Может быть, и вправду делаю скоропалительные выводы о людях? Слишком многого требую от тех, кто мне ничем не обязан? Обо мне судили поверхностно и неверно, но ведь и я вел себя не умнее. Заносчивость отпрыска старого рода, столь естественная в прежних условиях, сейчас была совершенно некстати. Да и какао... нежаркий пасмурный день и увлажненный грозами ветер настоятельно требовали потрескивающего дровами очага и горячего густого напитка. Умин был прав – лучшая погода для экзотического лакомства.

На входе несколько замешкался. Мне было неловко встречаться с теми, в чьих глазах я выглядел нелепо, кто не принимал меня и кого не могу уважать я. Как повести себя? А! – мысленно махнул рукой, – война план покажет. Не знаю, что это означает, но так любила приговаривать неугомонная сестра Васанта, затевая очередную каверзу. Ее мать была из Тулипало.

Пока раздумывал – дверь в кабачок распахнулась. Могучие руки, пахнущие анисом и кардамоном, втащили внутрь, и радостный возглас Умина перекрыл застольные разговоры посетителей:

– Молодой господин, где же Вы пропадали?

Губы сами растянулись в широкой улыбке:

– Я соскучился по какао, Умин...

– Сейчас-сейчас... – захлопотал он, – Вот столик рядышком с очагом... Он свободен. Для Вас он свободен всегда. И какао... Конечно же, я немедленно сварю Вам его. Рекомендую булочки с корицей и нежнейшее масло – сегодня доставили из деревни, мои родичи сами сбивают его. Что-нибудь еще сладкого? Или, наоборот, сытного? Пилав недавно снял с огня, он уже настоялся...

Странное поведение. Странное обращение. Раньше мы общались в несколько иной тональности. Я устроился за крохотным столиком, покрытым накрахмаленной белоснежной скатертью и придержал руку кабатчика, заботливо поправляющего солонку:

– Умин, что-то случилось? – шепнул в поросшее жесткими волосками ухо.

– Все в порядке... – его взгляд вильнул в сторону. – Мы просто скучали без Вас. И Ваш старый приятель заходил несколько раз. Спрашивал...

– Какой старый приятель? – откуда здесь взяться моим приятелям, если их у меня никогда не было?

– Шип. – Умин потер висок. – Если Вы не знаете его...