Не оставляющий следов: Обретение

Мы углубились в джунгли. Я был готов к тому, что приятной прогулки ожидать не стоит, но реальность превзошла все ожидания. Нас бросало из стороны в сторону в тесном пространстве коробчонки, куда втиснулись в начале пути, но ее стены давали хотя бы иллюзию защиты от тех опасностей, что грозили снаружи. Ни секунды не провели в блаженной тишине: все время что-то шуршало, жужжало, шевелилось. Рождалось, дралось, умирало. Перекрикивались попугаи и обезьяны, рычали крупные хищники, выли волки, хохотали гиены. Гвоздичное масло и какие-то вонючие ароматические палочки частично избавляли от укусов москитов, тучами вьющихся над нашим слоном, – его толстую кожу они прокусить не могли. Ветки с силой хлестали по серым бокам, разгоняя и истребляя насекомых, но на смену павшим на запах летели все новые и новые кровопийцы. Сасану приходилось куда труднее, чем нам, но он не унывал.

– Мы с Гасаром не первый раз в джунглях, ага! – смеялся он на привалах у разожженного костра, поблескивая зубами и белками темных глаз, сияющих на загорелом дочерна лице. – Нам все нипочем! Правда, друг? Ага?

Слон мотал головой, норовил взъерошить хоботом и без того лохматые волосы своего погонщика, подвязанные красной тряпкой, фыркал и переступал ногами. «Шерочка с машерочкой» – так еще в деревеньке нарек их наставник, довольно оглаживая серый кожистый бок ушастого великана, – характерами были как две капли воды похожи друг на друга и с первой же минуты вызывали симпатию. Сасан оказался каким-то другим южанином, чем те, кого я встречал в городах: дружелюбный, немного наивный, неунывающий и веселый. Он горланил забавные песни, сыпал дурацкими, не всегда смешными, прибаутками. С удовольствием ел мясо из наших запасов и искренне старался выбирать путь полегче. Но и тот был непрост.

Сию почти влюбился в Гасара. Хранитель не сводил глаз с великана, пристраивался на ночевках поближе. Во время одного из привалов перешел в энергетическое состояние и попробовал примерить на себя облик слона, сохранив при этом свои характерные черты. Микроскопический на фоне огромного Гасара синенький элефантус-Сию сделал пару шагов, затем запутался в излишне длинном хоботе и рухнул, задрав все четыре ноги в красных не перчатках, а тапочках. Я рассмеялся. Сасан удивился и долго озирался, пытаясь найти причину веселья, но Сию в энергетической форме был для него невидим. Погонщик было обиделся, приняв смех на свой счет, а потом махнул рукой и присоединился к моему хохоту, причины которого остались ему неизвестны. После этого хранитель оставил попытки сменить облик и стал выказывать Гасару глубочайшее уважение тем, что во время пути восседал на его голове аккурат промеж ушей.

Внутренний голос еще с полудня твердил, что скоро мы прибудем на место. Ближе к вечеру ему стали вторить джунгли, погрузившись в мертвую тишину. Слон встал. Как ни кричал на него Сасан, как ни колол за ушами анком, тот упрямо отказывался сделать хоть шаг.

– Довольно, Сасан. Дальше мы пойдем пешком, – постановил Учитель Доо. – Вот тебе припасы к ужину, располагайся здесь и жди. До утра мы должны вернуться.

Погонщик побледнел и прошептал молитву каким-то своим богам, с суеверным ужасом поглядывая на нас. Безропотно стащил со спины Гасара поклажу, примотал его заднюю ногу к крепкому стволу батангора, увешанного лианами, и натаскал побольше срезанных с кустарников веток, чтобы друг смог подкрепиться после долгого перехода.

Буквально через пару шагов от места стоянки заросли преградили путь неприступной стеной. Верхний ярус джунглей давно уже закрывал небеса, через нижний приходилось пробиваться с помощью широких ножей, предусмотрительно купленных в Хариндаре. Не думал раньше, что деревья способны создать такую преграду. Мы рубили, рубили, рубили, расчищая тропу... и в какой-то момент растительность расступилась, выпустив на проплешину в форме правильного овала. За спиной еле слышно дышали затаившиеся джунгли. Красная земля, обычно усыпанная листвой и ветвями, здесь была голой и растрескавшейся от зноя. Поляну усеивали валуны, гладкие, будто обточенные водой. Они напомнили мне привезенную с моря гальку, которой были посыпаны те дорожки сада в родном поместье, что вели к уединенным беседкам в стиле сельских хижин. Только гигантскую. Над проплешиной бушевало пламя стихий изнанки. Синие, алые, желтые всполохи, фиолетовые молнии, серые и бурые облака – энергии бесновались в кольце камней, молчаливыми стражами ограждающими их ярость от покоя зеленого моря джунглей.

Я стоял на границе тьмы и света. Здравствуй, сон. Вот, значит, куда ты меня звал.

Было не по себе. Слишком много разнонаправленных энергий. Нет возможности настроиться и послушать пространство. Казалось, будто ослеп и оглох. Небо давило на плечи, удваивая вес котомок с вещами и вязанок дров. Спекшаяся земля и мелкие камушки похрустывали под ногами. Валуны то обступали нас, то отдалялись от маршрута, который уверенно прокладывал наставник, насвистывая легкомысленный мотивчик.