Не оставляющий следов: Обретение (СИ)

– Чего же тебе не хватает, любезный? – тихо выговаривал он, наклонившись к заострившемуся уху. – Ты дышишь, видишь, чувствуешь мир… пусть с помощью ворованного тела, но ты живешь...

– Тело с-смерда… – рычал глухо демон в ответ, стараясь вырваться из захвата, – прос-столюдина, ублюдка, ш-шлюхиного сына… это поз-сор!

Черты лица снова дрогнули, поплыли, словно выбирая окончательный облик.

– Тело героя, которого с благодарностью помнит Шусин вот уже сто лет, – голос наставника оставался ровным, только мышцы спины напряглись до предела. – Благородство – в душе, ты знаешь об этом сам, неудачник, не способный на достойное перерождение! Он победил тебя тогда, одолеет и сейчас.

– Ха! Я его почти уничтож-ж-жил! – сквозь хрип и стиснутые зубы, прорычал демон. – Нет больш-ше твоего ученичка!

И тут Текудер нанес удар. Видимо, во время путешествия он копил силы, концентрировал их, чтобы решить исход боя за один ход. Из носа и ушей хлынула кровь, яростно пылающие алыми углями глаза потухли, тело несколько раз дернулось в конвульсиях… и затихло.

– Стоять сможешь? – спросил Учитель Доо бывшего ученика, превращая захват в поддержку.

Тот кивнул и выпрямился, пошатываясь. Принял из рук наставника фляжку с водой, жадно глотнул и вылил влагу в ладонь, растерев по лицу потеки крови. Учитель Доо поморщился, порылся в рукаве и вынул полотняное полотенце, расшитое по краю драконами.

– Клоун, – слабо улыбнулся Текудер, принимая ткань.

Наставник вернул ему улыбку.

А я смотрел на них, привычно стоящих бок о бок, и видел иное.

Крепкий вихрастый мальчишка вытирает кулаком со сбитыми костяшками кровь из носа и настороженным взглядом сопровождает каждое движение одетого в дорогую броню всадника, легко соскочившего с мощного боевого коня. Воин улыбается, извлекает из узкого рукава шелковой поддоспешной рубахи крупное румяное яблоко и протягивает его на раскрытой ладони. Ребенок, чуть помедлив, принимает угощение: яблоко остро пахнет медом и приключениями, сказочной жизнью, совсем не такой, к которой он привык. Сегодня деревенские пацаны, как всегда, навалились скопом, побили и сбежали лечить свои синяки. Вечером их родители придут в дом и будут кричать на маму. Никто из деревни слова доброго им не сказал за все десять лет жизни мальчугана, куском хлеба не поделился, а странный чужак не просто угощает яблоком, но еще и вынимает его из рукава… Так же делал яркий смешной человечек на осенней ярмарке, – мама называла его клоуном, – он еще и жонглировал всеми вынутыми оттуда вещами. Ребенок был восхищен акробатическими трюками, ловкостью и весельем – настоящим волшебством, ярким пятном в череде серых дней и серых людей. И даже сбежал бы с бродячим цирком… но он никогда не бросит маму! «Клоун!», – восторженно шепчет мальчишка, шагнув к незнакомцу.

Видение мелькнуло и исчезло, но я уже привык доверять истине, открывающейся именно так.

Текудер снова ушел в себя. Но больше меня не раздражала его отстраненность от ежеминутных вызовов внешнего мира: его душа – поле битвы, где сдерживается и ослабляется набравший силы демон. Рано или поздно тот должен сдаться, ибо уже понял, что никто из нас не позволит ему победить… но смирит ли свою гордыню?

Осень внезапно кончилась. На смену промозглым дождям пришел снег, пока еще быстро тающий на непромерзшей земле. Скоро он ляжет надолго.

Хребты предгорий взламывали ровную линию горизонта, цель была близка, но погода испортилась окончательно. Следы, оставленные семеркой наших коней, пятнали нетронутую снежную целину. Любой патруль, оказавшийся в этих местах, сможет обнаружить нас. Хорошо, что начинающийся буран все скроет. Может быть, и нас заодно упокоит навеки.