Не оставляющий следов: Обретение (СИ)

Стрела сорвалась с ее лука и тут же вспыхнула багровым огнем, так никуда и не улетев. Кочевники застыли в испуге.

– Именно, – важно кивнул наставник. – Страшная ошибка. Вы много лет и зим оскорбляли дух воина, докучая ему бабьими просьбами. Багатур сердит на степь.

Степняки, задвинув женщину за спины, часто закивали, осторожно пятясь к коням.

– Мы заплатим багатуру богатый ясак, – голос главы семейства дрогнул. – Мы смягчим его гнев…

– Не вздумайте! – голос Учителя Доо гремел над степью. – Узнай сам и передай всем десяти племенам, что любой, нарушивший границы этого места, лишится покровительства духов степи. Любой. Нет больше хода сюда даже самым сильным шаманам. Даже самым отважным воинам. Багатур будет копить силы для того, чтобы защитить вас, когда придет беда. Всех, а не каждого по отдельности. Это говорю я, Тал Хээрин Арслан. Так всем и скажи.

Через пару минут лишь удаляющийся топот копыт свидетельствовал о том, что здесь был вообще кто-то кроме нас. Солнце село. На землю упала ночь, обнимая ее своими мягкими крылами.

Учитель Доо, поминутно поминая чертей, рылся в заплечном мешке, разыскивая огниво. Я бродил по округе, пытаясь найти топливо для костра – мы здесь ночуем, это уже не обсуждается. Хоп! Вязанка хвороста. Как интересно… веревки в перевязи своеобразные: слегка лохматые, будто скрученные вручную. Устрашенные степняки не удержались от подношения? Возможно. Но ветки кустарника стоит проверить на ядовитость и дурман, от дикарей можно ожидать чего угодно.

Вскоре запылал костерок. Мы разбили бивак чуть в стороне от Камня силы, но взгляды невольно обращались к черному исполину. После ужина и кружки горячего чая пошли посмотреть на дело рук своих. А как же! Охотник, как было написано в книгах по искусству выслеживания дичи, всегда возвращается туда, где нашел богатую добычу.

Было чисто, почти стерильно. Воздух радовал нос отсутствием вони и гнили, и лишь сугробы источали запах не то только что вскрытого арбуза, не то тонко нашинкованного огурца. У вросших в землю ног багатура сиротливо валялся мой карандаш, одинокий и нелепый в своем несоответствии этому месту. «Ярость битвы» уже обживалась в камне, не выступала ее чуждость настолько, чтобы пугать неподготовленного зрителя. Черты лица, столь резкие поначалу, чуть сгладились, будто степной ветер их обточил под себя. Сдерживаемая сила ворочалась внутри, устраиваясь поудобнее.

Воспламенит ли вновь пожар степного нашествия восстановленный очаг энергии? Возможно. Но то, что я видел в Шусине, говорило о том, что нашествия нужны, и нужны прежде всего нам. Сложившийся баланс степи и цивилизации нельзя нарушать! Если в это взаимодействие необходимым компонентом входит набег степи, значит, пусть степь набегает. Иначе начнет сбоить сам общественный механизм, возможно – фатально.

Я подобрал свой любимый карандашик и снова вложил его в специальный карман рукава – традиция, демоны ее забери. Странно, сгорело все, кроме деревянного карандаша.

Вновь присели к костру. Сна не было ни в одном глазу. Вновь заварили чай. Нотка аромата трав с горных перевалов смешалась со свежестью снега. Трещали последние ветки, хотя пламя подкармливали малыми порциями. В моей голове вертелся дурацкий вопрос о языческом ритуале, свидетелем которого стали.

– Учитель, а почему эта женщина постоянно рассказывала, куда какое приношение для Бабы она положила? У нас обычно молятся тихо, просят Судьбу беззвучно. Она сама читает в наших сердцах.

– Дело в том, Аль-Тарук, – наставник протирал кружку снегом, – что духи даров не видят. Между духами и людьми пролегает барьер «взаимной слепоты»: человек не ощущает их присутствия, и это нормально, но и духи тоже не замечают приносимых жертв и самих жертвователей. Только колдуны служат посредниками между нашим миром и миром изнанки. Духи нас не видят, но они нас слышат. Поэтому женщина, пришедшая сюда без колдуна, сама рассказывала духам, что куда она кладет и что хочет получить взамен.

– А почему ты назвал себя местным именем? Думаешь, оно прибавит весу твоим словам? Тал Хэ-э..

– «Тал Хээрин Арслан» переводится как «Степной лев», – Учитель Доо усмехнулся. – Так нарекли варвары в те далекие времена, когда мои отряды гоняли их по всей степи, оттесняя от границ империи. Не думаю, что это имя забылось в юртах десяти племен: когда-то им пугали детей.

Кто же ты такой, мой наставник? Предводитель отрядов, завсегдатай дворцов, обитатель дна… кто ты настоящий?

– Странник Судьбы и Учитель. И нет, я не читаю мысли, просто вопросы написаны крупными буквами на твоем лице.

– Холодно, – я поежился, сменив тему. – Куда двинемся дальше?

– Да куда угодно. Все, что было необходимо, ты здесь уже исполнил, друг мой, – костер выстрелил искрой. – И исполнил весьма неплохо. Как, кстати, твоя рука?

– Ничего, уже не болит, – я кинул взгляд на запекшуюся ранку. – Но крови вытекло…

– Перед сном воспользуйся нашей универсальной мазью… Давай-ка уже готовиться к ночевке.