Не оставляющий следов: Обретение

Ухоженными казались лишь деревенская корчма да роскошный особнячок на отшибе. Расспрошенный крестьянин неохотно объяснил, что дом принадлежит местному чиновнику-управляющему, но беспокоить господина не рекомендуется. Староста же сейчас занят на полях и освободится лишь к вечеру. Досадно. Есть хотелось прямо сейчас.

Время шло к обеду, но в корчме было пусто. Обычные для таких заведений завсегдатаи отсутствовали. Только в углу громко храпела куча лохмотьев, распространяя застарелый запах дешевой браги. Кабатчик, молодой мужчина с угодливым выражением лица и бегающими глазками, не вызвал доверия.

– Вы пришли с перевала, – вкрадчиво улыбнулся, демонстрируя крепкие белые зубы. – Все ли в порядке? Легок ли был путь?

– Путь был приятным, но долгим, – ответно улыбнулся Учитель Доо. – Хотелось бы отдохнуть с дороги.

– Могу предложить горячий обед… Литонья! – крикнул он в сторону кухни. – Накорми путешественников! Но, – заговорщицки наклонился, будто выдавая великую тайну, – ночевать здесь негде. Сами видите, деревня переживает упадок. Достойно встретить гостей никто не сможет.

– Ваш управляющий не справляется со своими обязанностями? – строго поджал губы наставник. – Мы можем посетить его и настоять на том, чтобы ночлег нам был обеспечен…

– Ни в коем случае! – замахал руками кабатчик. – Нельзя беспокоить светлого господина ради такой мелочи… я попробую найти уютное местечко, где вы сможете отдохнуть.

Скользкий тип. Его ужимки и улыбки вызвали вспышку неприязни. Я добровольно не принял бы воды из его рук, даже если умирал бы от жажды. Похоже, Учитель Доо был со мной солидарен, потому что придирчиво изучил то, что принесла на подносе пухлая молодка, сияющая ямочками на щеках. Еда, впрочем, выглядела вполне аппетитно и ничем подозрительным не пахла. Внутреннее чутье тоже молчало.

Когда мы почти завершили трапезу, в корчму ворвался запыхавшийся мальчишка с выпученными от ужаса глазами. Он метнулся к корчмарю и лихорадочно зашептал ему что-то на ухо. Тот побледнел и искоса бросил на нас опасливый взгляд. Та-а-ак, кажется, сей скользкий тип отправлял посыльного к просветленному Касипоме с вестью о нашем появлении, а тот неожиданно принес ему интересные новости.

Вслед за выскочившим из-за стола Учителем Доо я поспешил к сладкой парочке. Решительно отодвинув мальчишку, мы подтащили оторопевшего хозяина к ближайшему сидячему месту. Сноровисто выхватив из котомки веревку, Учитель Доо примотал его к лавке, исключив возможность побега.

– Ну, теперь можно и поговорить, – ласково улыбнулся он корчмарю, чье лицо исказила гримаса страха, а глаза уже не просто бегали, а лихорадочно метались между нами и дверью заведения.

– О чем? – с трудом выдавил хозяин, не решаясь взглянуть на наставника.

Я ощутил краем сознания, как бесчувственное тело, боги знают сколько времени пролежавшее в углу, закопошилось за нашими спинами, пытаясь подняться на ноги. Ему это удалось.

– Они тут все заодно! – с трудом ворочая языком, заревело оно, бросаясь к нам. – Что вы сделали с сыном?

Я ловко перехватил пьяницу и усадил рядом со связанным, фиксируя руками его конечности и стараясь не морщиться от мощного перегара.

– Вот и расскажи нам обо всем, драгоценнейший корчмарь, – Учитель Доо выглядел как добрый отец-исповедник из храма Смерти. Только белой налобной повязки не хватало. – А мы проверим, правду ты говоришь или нет.

– Да! – рыкнул пьяница, оказавшийся еще не старым, но уже изрядно потасканным мужичонкой. Лицо украшали многочисленные синяки разной степени зрелости. – Не смей врать, Тарна. Хватит гневить Солнце!!!

Корчмарь стал торопливо, захлебываясь словами, излагать грустную историю поселения.

Не менее года прошло с тех пор, как в маленькую уютную деревеньку Муле прибыл почтенный господин из далекого далека – столицы Канамарки или даже самой империи. Он принес в деревню благую весть. То, как построена жизнь провинции, – сказал он, – противоречит истинному порядку вещей, и чтобы привести ее в гармонию, начать нужно снизу, с самых что ни на есть народных корней. Необходимо исправить все заблуждения, которым подвержены крестьяне. Если управляешь – управляй, и не занимайся иными, несвойственными правителю делами, если подчиняешься – подчиняйся. Сын должен быть сыном, вести себя как сын и исполнять обязанности, возлагаемые на него, а отец – отцом. Если ты беден, значит, не стоит копить гроши под подушкой и набивать закрома, а если богат – можешь и дальше приумножить богатство.

Поскольку сопровождал почтенного господина отряд крепких ребят, крестьяне вынуждены были согласиться с тем, что сильный имеет право насадить истинную справедливость силой. Управляющий поначалу возражал, предлагая послать запрос о допустимости изменений жизни деревни в администрацию провинции, но красноречивый оратор убедил его в том, что документ нужно составить по всем правилам… а потом этот вопрос больше не поднимался. Да и чиновник все реже выходил во двор своего с каждым днем хорошеющего особняка, а когда выходил – был, казалось, не в себе.