Не от мира сего

— С гостей идете? — выдал он, запоздало испугавшись своей глупости, сквозившей в каждом произнесенном звуке.

Все девушки, словно по команде, криво усмехнулись, но не удостоили его ответом.

— Так ты здесь живешь? — внезапно спросила красавица, а Илейко, теряя сознание от счастья, что с ним говорит столь прекрасное создание, подумал: "Она не умеет петь". И тут же испугался своей крамольной мысли и поспешно передумал: "Она умеет и петь, и плясать, и на дуде играть, и хвостом вилять, и на задних лапах ходить". В голову лезла всякая чепуха. Но голос у незнакомки был действительно не самым приятным: она говорила отрывисто и как-то в нос. Захотелось даже стукнуть ее по спине, чтоб прокашлялась, как следует.

Одна из подруг склонилась к изящному ушку красавицы, прикрытому платком, и произнесла несколько фраз шепотом, постоянно при этом скашивая глаза на все так же сидящего парня. Она говорила так тихо, что не только Илейко, но и незнакомка вряд ли чего-то расслышала. Так, во всяком случае, ему показалось в первые мгновения. Даже представилось, как та высвобождает из-под платка ухо, заросшее косматой шерстью, и просит повторить.

Однако застывшее лицо девушки не означало, что слух у нее слабый, да и ухо тоже, наверно, было нормальным, человеческим, в меру волосатым. Или вообще безволосым. Лицо ее, вдруг, приняло ужасно злое выражение, она не сводила с Илейко глаз, но теперь жестких и презрительных.

— Ну ты и красавец! — пролаяла она. — Чома (в переводе — "красавец", примечание автора)! Пошли, девочки!

И они пошли прочь, оставив Илейку в недоумении. Что все это значит? Сомнения разрешились быстро. Девушка вновь обернулась и бросила, как плевок в лицо:

— Урод!

Как Илейко оказался во дворе своего дома — он не помнил. Как в руке у него оказалась подкова — тоже. Но вот как разогнул ее из дуги в прямую стальную полосу — это осталось в памяти навсегда. Таким образом, он спрямил все выверты своего восприятия женщин.

"Я для них — недочеловек, я — лишний в любом обществе, ну что за народ!" — сокрушался он, примериваясь к новой подкове. Поудобнее ухватившись за концы, он что есть силы потянул правую руку на себя, одновременно стараясь не сгибать левую в локте. Ярость и обида таяли с каждой пядью выпрямленной стали.

"Бей бабу молотом, будет баба золотом", — вспомнились ему проделки легендарного кузнеца Илмаринена, который своим молотом сделал женщину из золота. Вторая выпрямленная полоса, некогда бывшая изогнутой подковой, опустилась на колоду рядом с первой.

Переводя дыхание, он, любуясь на дело рук своих, с некоторым запозданием подумал, что отец таким вот метаморфозам будет не очень рад. Как теперь быть с этими железяками? К лошади не приделать, возмутятся лошади и потеряют равновесие. Выбросить тоже жалко, все-таки шедевр рукотворный, сколько трудов на создание пошло. Спрятать — так неправильно, опечалится отец пропаже. Про оскорбившую его девушку он уже и думать забыл.

Однако прозвище, походя брошенное красавицей, не улетело в лес, чтобы там быть схвачено благородными мышами и братьями их — кротами, растащено по норам и разорвано на кусочки. Оно осталось витать в воздухе поблизости от берега реки Седокса, и каждая сопливая девчонка с хохотом ловила его, завидев несчастного Илейку.

Отец же обнаружил выпрямленные подковы, озадачился немного, но не опечалился. Наоборот, взяв их однажды на базар в Олонец, показал местному кузнецу. Тот, обладавший железной хваткой, повторить трюк не решился.

Зато решился одетый в железные латы немецкий рыцарь Стефан.

2. Герцог Стефан

Стефан был из династии потомственных герцогов, то есть проблемы с выбором профессии не стояло, одна дорога — тоже в герцога идти, продолжать, так сказать дело отцов и дедов. Поэтому с самого раннего детства он и не заморачивался в поисках своего призвания.

Надо было только дождаться совершеннолетия, иначе говоря, шестнадцати лет, потом преломить колени перед знакомым рыцарем, получить несколько ударов позаимствованным мечом плашмя по спине и вновь подняться на ноги, но уже в другом статусе: "рыцарь Стефан". Что ни говори, есть свои плюсы в упрощенной процедуре для герцогов и графьев.

Но он пошел другим путем, благородным и опасным, решив добыть право именоваться "сир" самостоятельно, да, к тому же, на несколько недель раньше своего совершеннолетия.

Родовое гнездо у них не было захудалым, но все-таки несколько обветшалым. Замок, а точнее усадьба, обнесенная частоколом, в свое время была создана из дерева без всяких предварительных обработок, как то: замачивание в болоте на десяток лет, подстилка из бересты, мох между бревнами и слой голубой глины по углам. Поставивший усадьбу предок был слегка изранен в своем боевом походе, поэтому согласился на постройку временного жилища, которое позднее само по себе сделалось постоянным.