Не от стыда краснеет золото

– Пришли, – сказала Зоя Васильевна и завела их в бутафорское подобие средневековой квартиры-однушки. – Смотрите!

А смотреть-то особо было и не на что. Почти пустая, глиной обмазанная конурка. Две узких прорези-бойницы – окна, ничем не заделанные, расположенные напротив друг друга, что создавало приятный сквознячок.

Дневной свет, проникая в окна, создавал скудное естественное освещение. Пара сундуков, покрытых старенькими вытертыми коврами, явно синтетическими, современного происхождения. Их, по причине непрезентабельного вида, хозяева хотели, наверное, выбросить, а чья-то креативная голова придумала, как еще использовать. Во-первых, для создания какой-никакой достоверности, кочевого уюта, а во-вторых, никто не позарится на эту рухлядь, никакой ценности не представляющую.

В центре был то ли очаг, то ли печь. Отопительный прибор, словом. Еще была неглубокая ниша, в которой устроен невысокий помост – конструкция из кирпича, обмазанная глиной же и тоже покрытая ковром.

– А это что за сооружение? Какую функцию выполняет?

– Не знаю… Может, лежанка…

– Для лежанки коротковата.

– Степняки, вообще-то, были низкорослыми. Но спали они на полу, на кошме…

– Почему – на кошме?

– На нее, вроде как, змеи да пауки не заползали.

– Буксовали в шерсти?

– Ну да…

– А может, алтарь?

– Почему тогда покрыт ковром? Надо будет у Тахира спросить. Прошлый раз не получилось, из-за Вольдемара.

Увы, не получилось и в этот раз…

Мила, устраиваясь на конструкции неизвестного назначения, сказала:

– Девочки, вы ведь меня не осудите, если я тут полежу немножко, пока народ не хлынул. Что-то я устала, на меня сегодня столько всего свалилось! Пусть это пока побудет лежанкой, пока мы не узнаем ее точного предназначения. Коротковато немного, но я коленки подогну… А вы пошарьте в печке, может, там тайник какой. Откуда-то же взялись эти золотые монеты, что Вольдемар подобрал.

– Если не врет, что на земле подобрал, – засомневалась вдруг Люся.

– Не врет! На него не похоже, – как обычно, видела Зоя в людях только хорошее.

– Ой-е-ей! На рыбаков тоже не похоже, которые друга потеряли!

– Золото, Зайка, людям глаза туманом застилает!

– Точнее, ослепляет.

– И совести лишает!

Зоя Васильевна вздохнула и, внутренне содрогаясь, – вдруг в темной глиняной глубине притаился каракурт, фаланга или степная гадюка – сунула руку в жерло средневекового отопительного прибора. Там не оказалось никого и ничего – она тщательно обшарила все стенки и выемки.

Людмила Петровна тем временем поднимала крышки сундуков – они не были заперты и оказались абсолютно пустыми. Да и как могло быть иначе, если полиция тут все обсмотрела. Извертевшаяся на лежанке в поисках удобной позы Людмила Ивановна наконец, устроилась.

– Девочки, благодать-то какая! И стены такие прохладные, не раскалились! И кондиционера не нужно! – и Мила нежно провела рукой по стене сверху вниз. Рука ее скользнула за лежанку – оказывается, она была так устроена, что вплотную к стене не примыкала. Эта щель была совершенно незаметна при царящем в комнате полумраке, если не улечься, как Мила, да еще и не заглядывать за нее. Мила опять ойкнула.

– Ну что, опять чем-то укололась? – с легким раздражением поинтересовалась Люся. – Ойкаешь с утра самого, прямо привычкой это у тебя становится.

– Тут что-то есть! – шепотом сказала Мила.

Втроем в этой щели нечего было делать, да Мила бы и не подпустила никого. Она была в кураже и не боялась ни каракуртов, ни гадюк. Ни одна гадина не посмела бы тронуть ее сейчас.

Пыхтя и чертыхаясь, она выволокла, наконец, на божий свет плотный черный пластиковый мешок, разорванный в нескольких местах. То ли его порвали, когда заталкивали в эту щель, то ли Мила в своем рвении переусердствовала. В разрывы проглядывало бахромой грязное полотно бывшего белого цвета, тоже порванное. В эту дырищу, когда Мила сволокла свою добычу на земляной пол, посыпались монеты и кольца.

– Вот таким образом Вольдемар и обнаружил монеты, – торжественно подвела итог Мила. – Когда мешок заталкивали, они в дырку высыпались. Дыра-то тогда меньше была, это я ее увеличила.

Как будто без нее это было непонятно! Почему-то у женщин побежали вдоль позвоночников мурашки. Где-то раздавались приближающиеся голоса – Тахир закончил рассказ и отпустил своих подопечных бродить по городу. Человеческие существа были близко, но в них могли таиться как защита, так и опасность.

– Мила, Люся, – сказала Зоя Васильевна, – становитесь у входа и никого не пускайте! Я звоню Бурлакову. Он где-то здесь, неподалеку.

– А что говорить-то?!

– Да что хотите, боже мой! Технический перерыв, производственная необходимость, взрывное устройство!

Люся беспомощно огляделась – вокруг не наблюдалось ни какой-нибудь палки, ни даже обломка кирпича. Она чувствовала, что толпа туристов может стать неуправляемой в законной жажде любознательности, если мешать ее удовлетворить. За свои-то уплаченные кровные. Снесут и сомнут, и даже не заметят.