Не отступать и не сдаваться

– Извините, Олег Николаевич, но это уже как предательство, – сказал я твердо. – Как вы можете говорить мне такое перед ответственным боем? Почему вы не хотите поддержать меня?

Лицо тренера окаменело.

– Я просто хочу, чтобы ты знал мое мнение, – глухо сказал он. – Прости, но это так. Я делаю это для твоего же блага. Завтра после боя ты поймешь меня, очень хорошо поймешь.

Затем он развернулся и ушел. Куда девались его веселье и азарт, владевшие им эти несколько дней?

Нет, мне срочно нужно съездить к Касдаманову и выслушать его наставления. Вот уж от кого я никогда не услышу слова о поражении. Скорее уж земля и небо поменяются местами, чем Егор Дмитриевич усомнится в силах своего ученика.

Поскольку делать мне здесь было нечего, я тоже ушел. Сразу отсюда я направился к Касдаманову. Мне требовалось услышать от него то, что я хотел.

В этот раз старик встретил меня во дворе. Он сидел на бревнышке и щурился на солнце. Я уже чистил двор от снега много раз и сейчас здесь царил порядок.

– Ну, ты чего не позвонил оттуда, как я велел? – спросил дед, увидев меня. – Или мои слова для тебя пустые звуки?

– Я выиграл второй бой, – сказал я, встав перед ним. – И уже узнал о том, что меня поставили против лучшего нокаутера из «Ударника». Все считают, что он завтра надерет мне задницу.

Егор Дмитриевич проницательно посмотрел на меня. Его взгляд, казалось, проникал в самую душу.

– А ты чего так разнюнился? – вдруг рявкнул он. – Ты что, всерьез вообразил, что это возможно? Твое поражение от этого придурка?

Я медленно покачал головой.

– Нет, конечно, но просто он очень хорош. Он двигается быстрее, чем я, и обладает сильным ударом. Это как раз то, чего у меня нет. Поэтому я исхожу из того, что у него больше шансов на успех завтра, чем у меня.

Касдаманов пристально глядел на меня, а потом спросил:

– Иными словами, ты уже смирился с возможностью завтрашнего поражения? В мыслях ты уже проиграл ему, верно?

Сначала я хотел сказать, что это не так, но потом медленно кивнул. Да, это действительно так. Где-то внутри себя я уже и вправду поверил в свое поражение. И в то, что мне никогда не одолеть Мазурова.

Тренер проворно вскочил с бревнышка. Затем ударил его так сильно, что оно отлетело и ударилось о стену дома.

– Да чтобы тебя разодрали на части, Рубцов! – заорал он. – Ты что, забыл все то, чему я тебя учил? Как ты посмел вообще являться ко мне с такой унылой рожей? Посмотри на себя, ты пропитан страхом поражения! Ты уже проиграл, как ты этого не понимаешь? Тебя сейчас даже ребенок смог бы поколотить! Ну-ка, пошел на хрен отсюда! Я не желаю тебя больше видеть!

Эй, это уже никуда не годится. Я знал, что Касдаманов придет в бешенство, но не до такой же степени, чтобы выгонять меня.

– Подождите, Егор Дмитриевич! – закричал я в ответ. – Подождите, я имел в виду вовсе другое! Да, я боюсь этого Мазурова, но я готов идти завтра против него и сделать все, что в моих силах, чтобы победить его.

Старик открыл было рот, чтобы продолжить ругательства, но внезапно успокоился. Я сказал именно то, что было нужно. Я признался, что боюсь противника, а это уже немало. Но еще я готов с ним сражаться и готов сделать все возможное и невозможное, чтобы добиться победы.

– Вот это уже получше, – сказал Касдаманов медленно, тяжело дыша. Потом подобрал бревнышко обратно, уселся на него. Пар медленно выходил из него на выдохе. – Только ты должен сделать не только то, что в твоих силах. Ты должен сделать намного больше. Ты должен выложиться на все сто, двести процентов.

Он уселся поудобнее, и я понял, что пока что буря на время миновала.

– Вот смотри, – сказал дед и поглядел на меня. – У меня в далекой молодости как-то случился такой случай. В тех местах, где я жил, часто случались разбойные нападения на путников. Люди говорили, что это Соловей-разбойник шалит. Все его очень боялись. Однажды я шел ночью через лес и решил немного срезать путь. Иду, а навстречу мне в темноте вдруг выросла огромная фигура, раскинувшая руки. Ну, думаю, ясное дело, это и есть тот самый Соловей-разбойник. Сейчас меня грабить и убивать начнет. Сначала я хотел на хрен свалить оттуда. Убежать. Но потом я взял себя в руки. Если я сейчас отступлю перед ним, то потом всегда буду отступать перед опасностями, вот как я подумал. И поэтому я взял и пошел на Соловья-разбойника.

– У вас было оружие? – спросил я. – Пистолет или нож?

Старик показал мне загорелые морщинистые кулаки.

– Вот, что у меня тогда было. Только мои кулаки. Так же, как у тебя завтра. Так вот, иду я на него, иду, а он и не шелохнется. А когда я подошел ближе, оказалось, что это просто дерево на тропинке, причудливой формы. В темноте его можно было принять за человека.

Он замолчал, вспоминая те времена, и усмехнулся.