Не отступать и не сдаваться. Том 3

— Если у Рубцова серьезные проблемы со здоровьем, мы не сможем выпустить его на ринг, — набычившись, сказал он. — Нельзя рисковать здоровьем нашего парня. Он должен вернуться домой целым и невредимым.

Рокотов с неудовольствием посмотрел на тренера сборной, затем испытующе глянул на меня. Потом сказал:

— Это понятно, никто не погонит боксера на бой, если имеются медицинские противопоказания. Но в то же время, учитывая особенный интерес нашего руководства к его выступлениям… А также его популярность у публики… Короче говоря, Виктор, голубчик, ты уж постарайся выздороветь.

Они вышли поговорить вместе с Деменчуком и куратором из госбезопасности. Отсутствовали долго, потом вернулись.

— Я чувствую себя хорошо, — заверил я их, даже не выслушивая, что они там придумали. В моих интересах было точно также продолжать выступления на чемпионате. Не мог же я бесславно вернуться домой из-за какой-то неведомой болячки. К тому же, мне и в самом деле стало лучше. — И обязательно буду выступать завтра.

Деменчук недовольно скривился, но ничего не сказал. Зато Рокотов поощрительно улыбнулся.

— Молодцом, Рубцов, так держать. Настоящий боевой задор, это я уважаю. Но только давай дождемся заключения врачей. Посмотрим, что они скажут.

Вердикт медиков появился только вечером. Ничего определенного он не содержал. Пока что никаких отклонений у меня не выявили. Для более точного диагноза требовалось провести тщательное обследование. Противопоказаний к выступлению не было.

Уже через час я вернулся в гостиницу и первым делом побежал звонить домой, а еще Маше.

— Ты куда пропал, Витя? — спросила Светка и тут же затараторила, не дожидаясь ответа: — А я тебя по телевизору видела! Ты так хорошо дрался, а потом свалил того дядьку. А еще твое фото в газете было. Ну, где ты с быками.

Слышать ее голос было уже радостно и приятно. У Виктора Рубцова, коим я уже почти стал, из всех родных людей осталась только эта сестренка. И я в самом деле испытывал к ней самые теплые родственные чувства. Ведь по сути для этого тела, для этой крови, что текла сейчас по моим жилам, Светка действительно была родным существом.

— Как у тебя дела в школе? — спросил я, пытаясь прервать поток ее словоизвержения. — Все в порядке, учишься?

— Ой, а что там будет? — беспечно отмахнулась девочка. — У меня одни пятерки, все хулиганы меня стороной обходят, никто за косички не дергает.

— Это еще почему? — нахмурился я. С чего бы это мою сестренку, как любую другую нормальную девчонку, обходят стороной бузотеры? Непорядок, знаете ли.

— Как почему? — удивилась Светка. — Потому что я Рубцова. Мой брат чемпион СССР по боксу. Ха-ха. Только Динька Коржиков не боится тебя, но он меня не обижает, а наоборот. Портфель таскает и конфетки покупает.

А, вот это другое дело. Я уж было подумал грешным делом, что с моей сестренкой что-то не так.

И это неудивительно, особенно учитывая все те удары судьбы, что ей пришлось недавно перенести. На первый взгляд, Светка довольно легко перенесла смерть родителей и бабушки, но я знал, что на самом деле на сердце у нее образовалась огромная рана. Я же помнил, как зимой сестренка выла ночами, кричала во сне, звала маму и папу, а еще и бабушку.

Долгое время она не могла спать одна. Нам помогали воспитатели, направленные органами опеки, но разве можно помочь в таком деле? Такие раны лечит только время. Ну, и еще повезло, что в молодые годы трагедии забываются и переносятся легче, чем в зрелые.

Мы поболтали еще немного и я убедился, что дома все в порядке. Потом трубку взяла тетя Галя и рассказала, как они радовались, когда меня объявили победителем. Про неприятности со снимком и свое пошатнувшееся здоровье я, естественно, рассказывать не стал. Распрощался, сказал, что надо готовиться к завтрашнему поединку.

Следующим адресатом была Маша. К сожалению, дозвониться до Егора Дмитриевича не удалось. Никто не брал трубку. Я ждал целых две минуты, вслушиваясь в далекие протяжные гудки.

Затем отключился и уныло побрел в свой номер. Наверное, Маша ушла на занятия, а Егор Дмитриевич находится в своей комнате и не соизволил поднять трубку. У него иногда бывали такие чудачества, не хотел брать трубку и все. Хоть ты в лепешку разбейся.

Вечернюю разминку пришлось опять провести в номере, потому что врачи рекомендовали мне покой и Деменчук распорядился не пускать меня сегодня в спортзал. Худяков, придя ко мне в номер, удивился моему стремлению снова отправиться на тренировку.

— Чудак человек, — сказал он, качая головой. — У тебя сегодня был трудный бой. Завтра еще один. Отдыхай, не насилуй организм. Давай лучше обсудим, что будем делать с твоим новым соперником.

Я послушался его, хотя и попрыгал со скакалкой минут пять для разминки. Чувствовал я себя хорошо.

Моим завтрашним соперником будет боксер из Югославии, Светомир Николич.