Не отворачивайся

— У меня нет семьи и родственников, — ответил Себастьян. — Следовательно, нет и причин для беспокойства. А до меня им не добраться. Никогда.

— Почему мы остановились?

Уэлленд смотрел в зеркальце заднего обзора, чтобы поймать взгляд босса. Ждал приказа.

— Посмотрите, как здесь красиво, — произнес Себастьян. — Всего миля от шоссе, а кажется, будто вы находитесь в сотнях миль от цивилизации. Чудесно.

Все было ясно. Стоит ему только намекнуть, и громила Уэлленд в считанные секунды прикончит меня и зароет в землю. И никто никогда об этом не узнает. Неожиданно Себастьян вздохнул и приказал Уэлленду:

— Найди место развернуться, и поехали обратно. — И обратился ко мне: — Сегодня ваш счастливый день, Дэвид. Я вам поверил. Насчет этой женщины. Действительно поверил.

Я почувствовал огромное облегчение. Странно, но признательность к Элмонту Себастьяну, который, заставив меня поволноваться, смогу ли я дожить до конца дня, а затем отсрочив исполнение приговора, позволила мне забыть на время о своих неприятностях.

— Но мы не закончили, — сказал он. — Вы действительно не знаете, кто та женщина. Но если она снова объявится, убедительно прошу выяснить, кто она такая, и немедленно сообщить мне.

Я промолчал. Лимузин направился в обратную сторону, к магазину Теда.

— Так это была Мэдлин? — спросил я.

— О чем вы? — удивился Себастьян.

— Мэдлин Плимптон. Владелица газеты.

— И что она?

— Мэдлин переслала вам электронное письмо от той женщины. Я удалил его как можно скорее, но, наверное, она все же успела. Это была Мэдлин?

Мне показалось, что глаза Себастьяна блеснули.

— С вами, газетчиками, просто беда! — воскликнул он. — Вы все такие невероятные циники.

Глава двадцать девятая

— Чего ты все рассматриваешь эту фотографию? — спросил Хорас Ричлер жену.

Греттен сидела на ступеньке их дома на Линкольн-авеню, держа в обеих руках фотографию жены Дэвида Харвуда, которую он им оставил. На ступеньке выше рядом с женой лежала фотография в рамке их дочери, Джан.

— В чем дело? — произнес Хорас.

— Я просто думаю, — отозвалась она.

— Принести кофе? В кофейнике еще остался.

Греттен не ответила. Она сидела, теперь устремив взгляд во двор, и видела играющих девочек. Бегают по кругу, смеются, а через минуту ссорятся. Из дома выбегает Хорас, садится в машину, включает задний ход и нажимает на газ.

— Так принести кофе?

— Я не хочу, дорогой, спасибо.

— А о чем ты думаешь? — поинтересовался Хорас и, не дождавшись ответа, спустился по ступенькам и уселся рядом, прислонившись плечом к жене. — Мне сегодня ночью приснился Брэдли. Словно не было никакого Афганистана и не существовало никакого бесовского «Талибана». Мне снилось, что мы сидим рядом, вот как сейчас, и по дороге к нам приближается он, в военной форме.

По щекам Греттен потекли слезы.

— И с ним идет Джан, — продолжил Хорас срывающимся голосом. — Она по-прежнему маленькая, пятилетняя, держится за руку старшего брата. И они идут к дому. Вместе.

Греттен промокнула глаза платочком.

— А затем я осознал, что они не живые. Что все мы мертвые. И это происходит на небесах.

Греттен всхлипнула и снова промокнула глаза.

— Извини, — сказал Хорас. — Мне не надо было говорить тебе такое. Но этот парень, который недавно приезжал сюда, меня взбудоражил. Ворвался в наш дом со своими бедами, будто у нас своих не достаточно.

Греттен всхлипнула и скатала платочек в шарик. Хорас взял фотографию дочери и вздохнул.

— Ты ни в чем не виноват, — произнесла Греттен — наверное, в тысячный раз за эти годы.

Он промолчал. Греттен вгляделась в фотографию Джан Харвуд.

— Эта женщина не имела права присваивать имя нашей дочери, — проговорил Хорас. — Это злодейство.

— Такое бывает, — тихо отозвалась она. — Я видела по телевизору, как одного преступника разоблачили. Он ходил на кладбища, искал могилы детей, умерших в раннем возрасте, и использовал их имена и фамилии для каких-то своих неблаговидных целей.

— А она красивая. — Хорас кивнул, рассматривая фотографию жены Харвуда.

— Да.

— И вот куда-то пропала, и этот парень переживает. Тяжело ему.

— Я много раз разглядывала ее фотографию, и знаешь, что заметила? Вот, посмотри сюда.

— Подожди. — Хорас достал из кармана рубашки очки в металлической оправе и надел. — Так куда ты хочешь, чтобы я посмотрел?

— Вот сюда.

— Я ничего особенного не вижу.

— Да смотри же, смотри.

Он взял фотографию в руки и оцепенел.

— Господи!

Глава тридцатая

На обратном пути я спросил Элмонта Себастьяна:

— Предположим, я выяснил, кто автор письма, и сообщил вам. Что вы с ней сделаете?

— Поговорю, — ответил он.

— Всего лишь?

— Да. Я скажу, что ей повезло, поскольку ее действия не причинили нашей фирме ущерба, и объясню, что предавать работодателя нехорошо.

Мы приблизились к магазину Теда, но Уэлленд проехал мимо.

— Куда мы едем? — обратился я к Себастьяну.

— Давайте спросим у него. Уэлленд, почему ты не остановился?

— Мне показалось, что этого не следует делать, сэр, — ответил водитель.

— Ты что-нибудь заметил?

— Да. Мне показалось, будто там кто-то ждет мистера Харвуда.

— Ну тогда остановись за поворотом.