Не отворачивайся

Вскоре они вошли в банк и проделали почти такие же операции, что и в первом. Здесь их обслуживал молодой человек, по виду индиец. Проводил в подвал, потом пригласил в комнату, чтобы они могли проверить содержимое ящика. Джан тоже высыпала камни на стол. А когда они попали обратно в мешочек, решительно опустила его в сумочку.

Они вышли из банка и с облегчением вздохнули. Наконец вся добыча при них. «С остальным, наверное, я могла бы справиться и без Дуэйна», — подумала Джан.

Скорее всего он думал то же самое.

Глава тридцать пятая

Саманта была права — ее материал в газете подправили. Впрочем, плевать на это. Наступил понедельник, надо было везти Итана к родителям. Я разбудил сына в начале девятого, сел на край кровати и погладил его.

— Пора вставать, приятель.

— Не хочу, — пробурчал он, прижимая к себе машинку, будто это был плюшевый мишка.

— Хочешь не хочешь, а надо. Тебе скоро в школу. Тогда будешь подниматься рано каждое утро. Надо готовиться.

— Не хочу в школу, — проворчал Итан, зарываясь головой в подушку.

— Так вначале все говорят. А когда станешь ходить, понравится.

— Я хочу к бабушке и дедушке.

— Вот мы туда сейчас и поедем. Теперь тебе придется проводить у них много времени.

— А что мама сделала на завтрак?

— Готовить завтрак буду я. Что ты хочешь?

— Колечки «Чириоуз» и кофе.

— Неужели кофе?

— Надо узнать, какой у него вкус.

— Довольно противный.

— Тогда зачем ты его пьешь?

— По привычке, — ответил я. — Пью давно, поэтому уже не замечаю ничего плохого.

— Позови маму.

— Мама еще не пришла, — сказал я, продолжая гладить сына.

— Она поехала на рыбалку?

— Куда?

— Дедушка иногда ездит на рыбалку. Я думал, он взял ее с собой.

— Нет, мама не на рыбалке.

— Почему?

— Потому что она в другом месте.

— В каком?

— Вот это мне и самому хотелось бы знать. — Я помолчал. — Послушай, когда ты будешь у бабушки и дедушки, то, может, случайно по телевизору или по радио услышишь, как про меня говорят что-то нехорошее.

— Что?

— Ну например, что я плохо относился к твоей маме. — Сказать насчет убийства у меня не повернулся язык.

— Так это же неправда, — удивился Итан.

— Мы это знаем, а другие нет.

Итан задумался, затем потянулся и погладил мою руку.

— Хочешь, я расскажу им, как все было на самом деле?

Мне пришлось на секунду отвернуться. Защипало в глазах, словно туда попали соринки.

— Спасибо, пока не надо.

— А ты знаешь, — вдруг сказал он, — мама тоже мне говорила кое-что.

— Что именно?

— Люди могут про нее рассказывать, что она плохая. Чтобы я не верил и помнил: она любит меня. — Итан нахмурился. — А вдруг и про меня все станут говорить, будто я плохой?

— Никогда! — Я наклонился и поцеловал сына в лоб.

Когда я вышел с Итаном во двор, в свой джип «Чероки» садился сосед Крейг. Мы жили здесь уже три года, и ни разу не было, чтобы Крейг не поздоровался, не сказал что-то о погоде, не спросил, как дела. Он вел себя очень приветливо. Если брал машинку для подрезания живой изгороди, то возвращал ее в ту же минуту, как только заканчивал работу. А сейчас бросил на меня хмурый взгляд и ничего не сказал. Я поздоровался, но Крейг не ответил. Сел в машину, пристегнулся и включил зажигание.

Вот такие дела.

Я отвез сына к родителям и отправился на работу. У меня еще было время до встречи с Натали Бондуран. В отделе новостей, когда я вошел, все сотрудники уставились на меня. Никто ничего не сказал. Просто смотрели. Двигаясь к своему столу, я походил на героя фильма «Мертвец идет».

На автоответчике было несколько сообщений, все от журналисток, осаждавших меня вчера у дома. Еще меня приглашали на ток-шоу «Доктор Фил», чтобы я там рассказал, как все произошло, чтобы Америка знала: я не убивал свою жену и не избавлялся от ее трупа.

Я стер сообщения. Включил компьютер, но он не загружался, потому что мой пароль был отменен.

— Привет, — раздался голос сзади.

Я развернулся в кресле. Передо мной стоял Брайан.

— Не ожидал тебя сегодня увидеть. — Он опустил голову. — Ведь у тебя сейчас столько хлопот.

— Ты прав, хлопот у меня много.

Брайан тронул меня за руку.

— Давай зайдем ко мне на минутку.

Он закрыл дверь кабинета и показал на стул. Я сел.

— Мне неприятно это сообщать, но ты отстранен от работы. Временно.

— Почему, Брайан? — Я прекрасно знал почему, но хотелось, чтобы он помучился и объяснил.

— Ты на подозрении у полиции, насчет этих дел с твоей женой, и пока не должен выполнять работу журналиста. Это неэтично.

— С каких пор руководство нашей газеты стала заботить этика?

— Ты сам все понимаешь.

— Скажи, Брайан, ты просматривал мою электронную почту?

— Ты о чем?

— Ладно, забудь. Все равно ты делал это по приказу Мэдлин.

— Я действительно не знаю, о чем речь.

— А отпуск у меня будет оплачиваемый?

Брайан отвел взгляд.

— Нет, Дэвид. Газета не может позволить себе платить сотрудникам, которые ничего не делают.

— У меня есть три недели неиспользованного отпуска, — сказал я. — А если через три недели мои проблемы не разрешатся, тут уж вы можете отправить меня на все четыре стороны.

Брайан задумался.

— Мне надо посоветоваться.

— Я спрошу у нее сам. Счастливо оставаться, Брайан.