Не по чину

– Разумен воевода, – слегка заметно усмехнулась Варвара, потом коротко взглянула на Агафью, та кивнула в ответ и тихонько подтолкнула Дуньку к выходу. Мишка расслышал короткий шепоток:

– Иди-иди. Найди княжну с княжичем, с ними побудь…

– А…

– Иди куда велено!

Дунька, избежавшая подзатыльника только благодаря присутствию «высокого собрания», поспешно выскользнула за дверь.

«И что сие значит? Либо опасаются, как бы девица не услышала лишнего и не взбрыкнула потом, в самый неподходящий момент, либо сами услышали то, что ожидали, и этот этап проверки завершен… Либо, напротив, все только начинается, а до сих пор они только разминались. Тоже мне, «мы начинаем КВН!».

– Что же он сам-то в молодости иного придерживался? – продолжила Варвара, дождавшись, пока за девицей прикроется дверь. – Хотя… – вздохнула она, – кабы мы в молодости все свои ошибки предвидеть могли… А разве его брак был неудачен?

– Очень удачен, матушка! Но дед мой, женившись на боярышне, хоть и внебрачной дочери князя Святополка, и себе грамоту на боярство получил. Подлинность ее недавно князья Святополчичи признали, осталось только князю Вячеславу ее утвердить, ибо служим мы верой и правдой ему, и никому более.

«Еще раз напомнить о преданности надо. Мухи, то есть Святополчичи, сами по себе, а котлета в лице сюзерена – вне конкуренции».

– Ну как решит князь Вячеслав по прибытии, так тому и быть. Это его дело. Слышала я, скоро он с дружиной вернется. – Варвара поджала губы и почти отвернулась от отрока, будто выяснила все что хотела и потеряла всякий интерес и к нему самому, и к разговору, но вдруг, «вспомнив» напоследок нечто малозначительное, снова обратилась к нему: – А вот что еще спросить хочу… – она буквально пригвоздила Мишку взглядом к полу так, что у него зачесалось между лопатками – настолько знакомым повеяло из ТОЙ жизни, когда вот так же его «кололи» в кабинете следователя в «Крестах»: – Книги отца Михаила ты с его согласия себе забрал или просто в память об учителе посчитал возможным?

– Да разве до книг тогда было, матушка Варвара! – Мишке и напрягаться не пришлось, чтобы ответить – за него сработали инстинкты еще из той жизни. Как и методы допроса. И искреннее недоуменное выражение лица само собой состроилось. Впрочем, и врать-то особо не пришлось:

– Я и не знаю, что с ними сталось. Наше Ратное находники стрелами с огнем закидывали, тушить пришлось, и убитые были и раненые. А потом мы сразу же ушли дальше ворога гнать. А в доме, где отче жил, потом обитал отец Симон, пока не отбыл на Княжий погост.

– А много ли книг было у отца Михаила?

– Не знаю, матушка, – развел руками Мишка. – Видел те, что он сам показывал и из которых читал. У него многое в списках было, что на пергаменте, а что и на бересте сам по памяти записывал. Ну или просто рассказывал. Зимние вечера долгие, а я тогда болел сильно, вот он со мной и беседовал. И в шахматы меня играть обучил – говорил, для развития ума полезно.

– Да-а, повезло тебе, отрок, с учителем, царство ему небесное… – Варвара перекрестилась, задумалась о чем-то своем, а потом спросила уже о другом: – А скажи мне, боярич Михаил, какое ты сам для себя будущее ищешь? Чего достичь желаешь?

«Вот это вопросик! Блин, в космонавты хочу! И правды не скажешь – не поймет, и врать, что предел мечтаний – стать, как дед, боярином и воеводой, нельзя, из образа выпадете.

Про орден христианский помянуть, что ли? Дернул меня тогда черт за язык! А ведь прабабка-то наверняка с Илларионом знакома. Не факт, что они о вас беседы вели, тем более про орден рассуждали – не бабское это дело, но кто их знает? И расхождений в показаниях допускать нельзя. Риск, конечно, но вы и так уже высунулись – дальше некуда, так что идите теперь до конца – поздно дурачком прикидываться. Ну держись, бабуля!»