Не подозревая о себе. Космогония I

Но у них нет мыслей,

Мир призраков и подавляющей инерции.

Лето изумрудное, сердце из рубина, аметистовые будни, глаза из сапфира, углероды кристаллические, драгоценные руки, трюки галимые, катится куборем, рукова засучены, кучные чувства, тучи пурпурные, удавка перламутровая, не вокруг, а снаружи, во все безграничные, во все краеугольные. Хренова ругань, жизнь непробудная.

Картины, слова, разнузданные небылью смыслы подскажут как в одиночестве поникнуть, взгляд свой ускользающий вдаль отпустить, от тела отчленить, хирургической волей мистики, параболической отдалённостью конца от начала,

Вот только не вспомнить в чём отличалась суета одного обрывка от другого, где хоть тони, хоть всплывай, причаливай, отчаливай, будто разницы и нет меж завершением и начинанием, рождение посмертно, а смерть тоже что-то порождает.

Хочу рассказать вам друзья о главном,

Немые облака, хлопают паруса, море плескается,

Течение иждевения, мир собою наполнен, интересная панорама,

Из-за западающего за край моря виднеется арка,

И я проплываю не зная, подталкиваю сухое бревно веслом,

Покуда уносит и каково там бывает, чего взгляд не касался, но неминуемо коснётся.

И заново, и снова, по пятам, по неврозам, граница психоза, время двигается вспять, квантовый ручной тормоз, но не помеха, главное не скучать, и рваться сквозь пядь, где всё ново, всё ново,

Стремление расстояния сжимает и размывает время неистовым напором, алые паруса раздуваются, у коней блестят подковы. О небеса, вышина по за забором, отдаю вам стремление, а вы мне всё остальное.

Последовательность/предсказуемость хороша, когда она подвластна тебе, когда сокрыта от недоброжелателей, что есть пространство для маневра, оно же осведомленность, оно же запас времени, возможность. Тогда это можно назвать стратегическим тактом, тактической разветвленностью, но ведь контроль это очень иллюзорная вещ, очень относительная, ограниченная в некоторых аспектах, порой самонадеянная, не стоит её вплетать туда, где может быть доверие, ведь на самом деле ничего не предрешено, а предрешонность живёт нашими воспоминаниями, желаниями, принципами, амбициями. Именно непокорность в сочетании с доверием составляет тактику, своего рода неудержимая наивность. И есть конечно же ещё фактор расчёта, анализ, информативность, интеллект, что в сочетании и оптимальном балансе вырисовывает решения, задающие ход деяниям, порой эпохальным и определяющим смыслы целых миров, цивилизаций, человечества, жизни. Но именно наше представление и способность его проницательности в стремлении, порой даёт плодотворные результаты, но порой предстаёт и величайшим заблуждением. Такова специфика психики, причём даже самой заурядной.

Демократия с рыночными отношениями, это когда власть определяет прихоть, нежели последовательность и порядок, властная прихоть может обретать форму ужаса.

Чувствую, как есть, но словно меня нет, это чуждая мне отрешённость, не мной предрешена, не мной воспета, словно по колее или руслу вслед за реками плывет душа, но всё ещё скитается, бьётся о берег, выкатывая волнами подтопляет города,

Всё словно было когда-то и где-то, словно ничего и нет, и эти руки истерзанные не по делу вопят, сочатся ранами, к небесам тяготеют, с них они осыпались нитями хрусталя соткав это бренное тело, что так сильно верит, что без устали бредит, никак не утихнет, никак не уймётся,

Всего лишь безпечность, лихая безпечность, огонь и танцующее в вихре Солнце.

Вот и свет, как будто вновь сияет, но не было и нет в нём временных чаяний, он лавиною ювелирной по проводникам пульсациий скатывается, как крошки по растянутому сукну, в стезях траекторий уравнивающих кванты, что памяткой застыли комбинацией цепной рассудка, упились его золотом, его ровностью динамики отфильтрованной в слоях озоновых, но так сложившись уютно, сложностью завязанных химикатов, возникшая обоюдность звуковых колебаний, отпечаток символов и малопонятных очертаний, в промежутках амплитуд.

Привет, доброе утро, этот сон непробудный всё же рассеялся ветрянным днём, здравствуй хмурая туча, дай тебя поцелую, поглажу по округлостям,

Бодрствует, так бодрствует медовый улей мой истёкший блаженством мозг,

Эх, доносится музификация, криком нахальным, только акаций нет, остались на берегах атомных, ждут электромагнитной интенсификации, лучей разгона ждут, хотят побыстрее в безконечность, попутали, совсем корнями попутались.

Распри моих амплитуд, пускай живут, пускай уносят в период изогнутости дуг, за край своих широт покинутых приютов,

Из окон в окна перепрыгивает жизни чьей-то луч, невидавши комфорта, лишь обеспечить можно отражением его, зеркала полируйте,

Но исказившись, как всякая молва искажает готовность невымолвленной поспешности, нетерпеливой трудности,

И в этих мерах, как всегда, нечто пробудится, как мечты сбываются, без устали с создателями сближаясь, это соответствие – величайший дар, словно приветствие жизни новоявленной, без единого слова, без единой ругани, явившись, уже прощается, на всякий случай.