Не(полное) зачатие (СИ)

Хотя оставался шанс, что Беляшкина утешила после меня еще кого-нибудь. Но что-то мне подсказывало, что вряд ли.

- У меня один вопрос, Беляшкина, - сказал я после паузы, откашлявшись. Тема была деликатная, но животрепещущая. - Ты говорила, что ты девственница…

Оксана густо покраснела.

- Я так думала…

Е*ушки-воробушки! Ну точно была под градусом или наркотой! И я хорош, донжуан херов! Думал, что она от удовольствия мычит, а Беляшкина, выходит, вообще не заметила, как я ее трахал?!

- То есть ты сама не знаешь, кто отец ребенка? - уточнил я.

Оксана молча помотала головой. Я растер лицо руками. Надо было сказать ей, как славно она меня утешила, но я медлил. Мало ли кого еще она утешала, сама о том не помня!

Хотя, если быть откровенным, к Беляшкиной вряд ли выстраивалась очередь из мужиков. Я почувствовал, как угроза внезапного отцовства становится все ощутимее, сжимаясь вокруг меня тисками.

- Дмитрий Юрьевич, я на работу выйду, как только смогу, - уверила меня Беляшкина, по-своему расценив мрачное выражение моей физиономии.

- И часто ты так развлекаешься? - вместо ответа хмуро буркнул я. - До такой степени, что не помнишь, как лишилась девственности?

Теперь Оксана побледнела. Губы задрожали, будто она была готова вот-вот расплакаться. Я понял, что перегнул палку. И выбрал самое неподходящее время для выяснения случившегося. В конце концов она только что родила…

- Извини, - сказал я. - Наверно, мне лучше уйти. Если тебе что-то нужно…

- Не нужно, - отрезала Оксана.

- Окей, - протянул я. Взгляд снова сполз с лица Беляшкиной на ребенка и я, с трудом подавив муки совести, развернулся, чтобы уйти.

И в этот момент младенец расплакался. Этот надрывный ор звучал в моей голове еще долго после того, как я покинул стены роддома.

Глава 5. Оксана

Шеф ушел, а на меня навалилась какая-то пустота. Или даже опустошение. Когда как будто вынули все изнутри и осталась только оболочка. И только крик младенца, о существовании которого я не знала еще сегодня утром, заставил меня взять себя в руки.

Так-так, Оксана. Нужно прийти в себя! В конце концов, не в твоем стиле унывать и мотать сопли на кулак! Транквилизаторы, которые щедро принимались совсем недавно - не в счет.

Я вынула Романа из люльки, неловко взяла его на руки и села на постель. Ребенок не унимался, но его крик действовал на меня благотворно. Я начала припоминать, что же происходило в моей жизни девять месяцев назад, когда и был зачат этот плод любви неясно с кем.

Как раз около года назад я рассталась с парнем, на которого возлагала большие надежды. Начала принимать транквилизаторы. Однажды даже проснулась в офисе утром, не помня ничего о том, что этому предшествовало. Только сон был, такой яркий, в нем я даже шефа видела. Такого красивого… и даже нежного и страстного. Он навис надо мной, а я чувствовала себя на седьмом небе, потому что шеф делал со мной такоеееее! Жаль, это был всего лишь плод моего воображения, потому что утром я проснулась в одиночестве.

С тех пор я отказалась от каких-либо препаратов, решив, что подобного в моей жизни быть не должно. И сразу мир расцвел другими красками. Забывчивость и сонливость исчезли, зато пришло кое-что другое.

Снова стала припоминать, что со мной творилось после той ночи. Тошнота, набор веса… тогда я все списала на синдром отмены. А оказалось, это был ребенок.

Роман притих и теперь смотрел на меня осуждающе. Я принюхалась. Пахло странно и неприятно. Какашки! Это точно были они… Что ж, придется познакомиться и с этой стороной жизнедеятельности человечка, которого я привела в этот мир.

Уложив ребенка на пеленальный столик, я осмотрелась. Что делать с памперсом и откуда брать новый, я не знала. Наверно, нормальные мамочки приезжают в роддом в полной боевой готовности, но я не относилась к их числу. Я вообще не хотела относиться к тем, кого называли этим гордым словом - мама! Но что тут поделать?

Сняв ползунки и расстегнув памперс, я поморщилась. Роман Безотчествович умел подгадить - причем во всех смыслах этого слова.

- Ну и что мне с тобой делать? - спросила я у ребенка, который ответить мне никак не мог. Пришлось взять младенца и понести к раковине, где я и подмыла его, как смогла. Впрочем, вопрос отсутствия памперсов это не решило.

Поэтому я не нашла ничего лучшего, как замотать его в пеленку (запас которых лежал стопкой на полке столика) и собраться идти на поиски подгузников. Этот несостоявшийся забег прервало появление Светланы Ивановны. Я застыла с ребенком на руках, когда в палате появилась каталка, на которой лежала бледная женщина, а рядом с ней - точно такой же младенец, как у меня.

- Вот, Беляшкина, знакомься. Соседка твоя. Родила, конечно, зная обо всем, но ей это не помогло.

Врач смотрела за тем, как девушка с каталки встает и безучастно перекладывает младенца с рук в кроватку. Потом повернулась ко мне.

- А ты что тут стоишь как Ленин с бревном?

- Я не знаю, где мне памперсы брать, - призналась я.