Не померкнет никогда

Встретившись с А. С. Потаповым, с начальником штаба майором И. А. Морозовым и другими командирами бригады немного позже, я тоже не мог не ощутить их боевого духа. Производила впечатление общая убежденность командного состава, что бойцы бригады - это герои-богатыри, которым любая задача по плечу.

Потапов, как и большинство окружавших его командиров, был в морской форме. От Одессы у Алексея Степановича осталась памятка: плохо двигалась левая рука. Потапов выглядел теперь лет на пять старше. Очевидно, наложили свой отпечаток и госпиталь, где он вряд ли пробыл положенный срок, и ответственность за доверенную крупную часть. И понимал, конечно, что раз бригаду отстрани" ли от операции, к которой она специально готовилась, и тав спешно перебросили сюда, то, значит, жди задачу еще потруднее...

В некоторых работах об обороне Севастополя можно прочесть, будто бригада Потапова сразу после высадки, чуть не прямо с причалов, пошла в контратаку. Но чего не было, того не было. При всей серьезности положения мы все же обошлись без того, чтобы бросать драгоценное подкрепление в бой без элементарно необходимой подготовки. Верно, однако, что батальоны 79-й бригады немедленно начали выдвигаться к исходным позициям, с которых должны были совместно с другими частями контратаковать противника на следующее утро.

Под КП бригады отвели домик дорожного мастера в километре южнее кордона Мекензи No 1, по соседству с передовым армейским наблюдательным пунктом. Как-то сразу его начали называть домиком Потапова (это не забылось даже много лет спустя, в чем я убеждался, бывая в Севастополе после войны).

Как свидетельствует журнал боевых действий, в этом домике в 18 часов 45 минут 21 декабря командарм отдал полковнику Потапову первое боевое распоряжение: к 6.00 22-го сосредоточить бригаду в районе кордон Мекензи станция Мекензиевы Горы и быть к 8.00 в готовности атаковать врага.

Зимний день короток. Светлого времени на рекогносцировку уже не оставалось. Но в каждую роту бригады дали проводников, хорошо знающих местность.

* * *

Прежде чем говорить о дальнейших событиях, доскажу то, к чему потом уже трудно было бы вернуться.

21 декабря достиг своей кульминации подвиг сражавшихся за Бельбекской долиной спешенных конников, которых в оперативных документах все еще называли 40-й кавалерийской дивизией.

Конники стояли насмерть. Каждое их подразделение, условно именовавшееся полком, за этот день вновь отбило по нескольку атак немецких танков и пехоты. "Держимся и будем держаться", - передал около 16 часов командир 149-го кавполка. Это было его последнее донесение: через несколько минут подполковник Л. Г. Калужский пал смертью героя, руководя отражением новой танковой атаки.

Бой разгорелся вслед за тем у командного пункта дивизии. В 17 часов младший лейтенант Сапожников доложил оттуда по телефону в штаб сектора:

- Полковник Кудюров убит. Танки противника у нашего КП. Больше говорить не могу, ликвидируйте мои позывные...

Подробности стали известны позже. Командир дивизии Филипп Федорович Кудюров, заменив убитого наводчика, встал к противотанковой пушке. Погиб он при прямом попадании танкового снаряда в это орудие.

Танки прорвались у командного пункта комдива и в стыке двух кавполков (в одном из них к этому часу насчитывалось 80 бойцов, а в другом лишь немногим больше). Но бойцы остались на своем рубеже, сумели огнем отсечь от танков наступавшую за ними пехоту. Переброской на этот участок разведбата 95-й дивизии и саперного батальона положение на нем было окончательно восстановлено. В командование остатками кавдивизии (вскоре отсюда отведенными) вступил начальник ее штаба И. С. Стройло.

Гибель Кудюрова, ветерана гражданской войны, тяжело переживал генерал Петров.

- Похороним Филиппа Федоровича на Малаховом кургане, - решил командарм.

Это была высшая посмертная почесть, какую мы могли оказать геройскому комдиву.

Храбрые конники дорого отдавали свою жизнь. По самым скромным и, вероятно, неполным подсчетам, они уничтожили в декабрьских боях до полутора тысяч гитлеровцев, надолго задержали на своем участке продвижение врага.

Стойкость была на севастопольских рубежах правилом, нормой, нестойкость исключением из правила. Именно поэтому гитлеровцы, хотя они вновь завладели такой важной позицией на главном оборонительном рубеже, как высота 192 у селения Камышлы, не смогли до исхода дня существенно развить свой успех. Выстоял, заняв еще раз круговую оборону, малочисленный полк Дьякончука, отбили все атаки на своих участках 8-я бригада морской пехоты и полк Белюги, не дали немцам обойти свой фланг чапаевцы.

Доскажу и о майоре Шейкине, которому в ночь на 21-е было приказано возглавить батальон моряков и уничтожить закрепившийся в тылах третьего сектора неприятельский отряд неизвестной численности - авангард 24-й немецкой дивизии.