Не померкнет никогда

После Одессы мне довелось быть начальником штаба армии в Севастополе, а затем в Сталинграде. В специфических условиях борьбы за эти города было крайне важно гибко управлять войсками, а следовательно, своевременно учитывать даже незначительные на первый взгляд изменения обстановки. И я часто вспоминал одесский опыт, немалому в этом отношении научивший. Методы штабной работы, управления войсками, складывавшиеся в боях за Одессу, остались на вооружении, продолжая совершенствоваться.

У нас был хороший контакт с размещавшимися по соседству штабными разведчиками. Начальник разведотдела - худощавый, подвижный майор В. И. Потапов - заглядывал ко мне по нескольку раз в день со свежими новостями.

Потапов и его ближайшие помощники капитаны Б. С. Ковтун и А. Н. Леонченко работали инициативно, па-пористо. Они не давали покоя своим коллегам, занимавшимся разведкой в секторах, сами организовывали вылазки за "языками". Источником ценной информации сделался для разведотдела, в частности, радиообмен штабов 4-й румынской армии, который велся так, что нередко позволял раскрыть неприятельские намерения, переброску к Одессе новых соединений, подготовку очередных ударов против нас. Вообще разведчикам удавалось узнавать о противнике немало.

Тогда у нас не проводилось летучек или других регулярных совещаний, приуроченных к определенному времени дня. Все, чем приходилось заниматься, настолько не терпело отлагательства, что ждать какого-то особого часа для выяснения или обсуждения возникавших вопросов не было возможности. Формальности сводились к минимуму. Зато важную роль играли живая связь между отделами, а также со штабами родов войск (почти все они помещались рядом), постоянная взаимная информация, конкретная деловая помощь.

Сплачивали, конечно, сами условия, в которых мы оказались, сознание общей большой ответственности. Но многое зависело от нашего начальника - генерала Шишенина, умевшего создавать вокруг себя атмосферу спокойной (насколько это было возможно в осажденной Одессе) деловитости. Его неизменная корректность, внимательность к мнениям и предложениям других, готовность выслушать подчиненного ободряли и вместе с тем подтягивали людей.

После назначения командующим ООР контр-адмирал Жуков перебрался с КП военно-морской базы к нам на улицу Дидрихсона. Приморцы немного потеснились, и на трех подземных этажах разместились два командующих, два Военных совета, два штаба - оборонительного района и армии. Может быть, и многовато для одесского плацдарма, учитывая, что в строю мы имели тогда не более 35 тысяч бойцов. Но, повторяю, не время было перестраивать всю систему-управления войсками.

Считая самым важным в своей работе все, связанное с оперативным отделом, я не стал, когда был назначен начальником штаба, никуда переселяться из своей фанерной выгородки в подземном каземате. Сюда стекалась вся информация о положении в секторах обороны, на участках отдельных частей, в городе. Сюда прежде всего являлись вернувшиеся с фронта направленны или вызванные оттуда офицеры связи, приходили со своими новостями разведчики.

Да и привык я уже к своему не слишком комфортабельному рабочему месту, где и ближайшие помощники, и связь - все под рукой. А лишний раз подняться к командарму или Шишенину - труд невелик.

Обедать мне теперь полагалось в столовой Военного совета ООР, которую контр-адмирал Жуков и другие моряки называли по-флотски кают-компанией. Она действительно служила руководящему начсоставу ООР и армии не просто столовой, а местом короткого отдыха, товарищеских бесед. Эта маленькая столовая помещалась в домике над нашим подземным убежищем. Так что заодно удавалось побыть немного на свежем воздухе, при солнечном свете.

Если же положение на фронте не отпускало далеко от телефонов, мы с Костенко, Лернером, Садовниковым и па-правленцами, которые оказались в штабе, обедали "у себя дома" - обычно за моим рабочим столом.

За обедом старались говорить о чем угодно, только не о делах. Иногда рассказывал что-нибудь смешное жизнерадостный Харлашкин. А порой, затаив тревогу, вспоминали своих близких, от которых почти никто из нас не имел вестей. Моя семья в то время жила уже в Камышине, на Волге, жена поступила там санитаркой в госпиталь. Но я этого еще не знал, как и жена не знала, что я в Одессе. И мне все еще думалось: не попали ли мои под бомбы у Раздельной?..

* * *

Рождение Одесского оборонительного района совпало с трудными для защитников города днями. Уже к вечеру 19 августа вновь ухудшилась обстановка в Южном секторе (кстати, это тоже, видимо, повлияло на слишком поспешные, опрометчивые действия Г. В. Жукова в первые часы его командования оборонительным районом).