(не)порочное отмщение

Он обернулся в мою сторону, пронизывая своими тёмными глазами, а затем чуть сбавил шаг. Я отрицательно помотала головой в ответ. Ничего о такой морской звезде я не слышала. Я никогда не увлекалась биологией, только на базе одиннадцати классов вынужденно читала и сдавала контрольные. Горский немного замедлился, и когда мы сравнялись, ухватил меня за локоть. Я хотела одёрнуть руку, но дала себе мысленное указание, что нельзя этого делать. Сама ведь пришла к нему и прекрасно знала, что это единственный выход.

— Почему не попросила замедлить шаг? — почти прорычал он, обжигая своим горячим дыханием.

— Я думала, что…

— Я тиран и деспот. Ты права, но к тому, что принадлежит мне, я отношусь бережно. Не хватало ещё, чтобы ты ноги себе переломала.

Я сглотнула, принимая его слова как пощёчину. Горский только что назвал меня вещью. Всё верно. Я для него не человек… Так… трофей, которым он будет пользоваться, пока не вытрясет мою душу наружу.

Часть 4. Оскар

К Николаю Фёдоровичу я зашёл вместе с Бестией. Он быстренько завёл ей карточку и предложил пройти в кресло для осмотров. В её зелёных глазах появилась вспышка ярости, и она снова не смогла удержать язык за белоснежными ровными зубками.

— Ты будешь находиться тут со мной?

Честно говоря, такой мысли не было, но, когда она сама предложила, я подумал, что было бы неплохо лицезреть свой товар. Никогда бы не подумал, что маленький Бесёнок с нелепыми огненными косичками сможет вырасти в такую прекрасную обжигающую Бестию! Я давно хотел её, но хотел иначе, боялся прикоснуться к ней, потому что считал, что она достойна лучшего, но теперь она заплатит сполна за то, что её брат сделал с моей сестрой. Руки непроизвольно сжались в кулаки, едва перед глазами предстал пустой взгляд Лили. Бледная, промокшая от дождя, она стояла и рыдала на пороге моей квартиры, а я не мог сломать шею грёбаному ублюдку, сделавшему с ней это, потому что он был моим, мать его, лучшим другом! Когда-то… Но я решил, что заставлю его страдать по-другому… Уничтожу морально через единственного человека, безмерно дорогого ему.

— Ну уж нет! Мы с тобой ещё ни о чём не договорились, поэтому я не хочу, чтобы ты смотрел! — возмутилась Бестия и подбоченилась, с вызовом глядя на меня.

Мне нравилось это сопротивление. Оно заводило меня ещё сильнее, поэтому я решил, что не стану ломать её и вынуждать становиться идеально покорной. Пока не стану.

— А мне не надо, чтобы ты пустила слезу и постаралась уговорить доктора сказать то, что тебе на руку!

Николай Фёдорович прочистил горло покашливанием, словно его оскорбило моё недоверие. Впрочем, за деньги, которые я платил ему, он готов был терпеть что угодно. А может, просто понимал, что я пытаюсь запугать Бестию, чтобы дрожала от страха, если, не дай бог, пыталась обвести меня вокруг пальца.

— Девушка, мы закроем ширму и никто, кроме меня, вас не увидит, — постарался успокоить Бестию он.

— Я хочу слышать подтверждение твоих слов, а не смотреть на твоё нижнее бельё и обнажённые органы, которых насмотрелся на две жизни вперёд, — заявил я, и она кивнула. Медленно вошла за ширму, и я услышал, как шуршит ткань её трусиков, скатывающихся по ногам идеальной формы, которые я уже успел представить на своих плечах.

Я приблизился к окну, сцепив руки в замок за спиной, и устремил взгляд на улицу. Счастливая девушка с большим круглым животом стояла около скамейки, а мужчина широко улыбался и смахивал слезу с уголка глаз, обнимая её. Узнали пол ребёнка?

Слёзы и улыбки… Боль и радость… Страх… Всё это — оружие, делающее людей слабыми, готовыми совершить любой поступок, под воздействием захлестнувших чувств. Мной тоже руководило одно из них. Оружие, способное стереть горы с лица Земли, — ненависть.

— Оскар Альфредович, ваша девушка невинна, — услышал я голос Николая Фёдоровича. — Мазок я осторожно взял. Результаты получим уже завтра. Кое-что придётся подождать неделю. Время терпит?

Я кивнул, так и не обернувшись в их сторону. Я не собирался затаскивать Бестию в постель прямо сейчас. Планы на неё у меня были несколько иные.

— Терпит! — сухо ответил я. — Оплату переведу вечером. Не обижу!

Сам не знаю, зачем уточнил про оплату, ведь расчёт вечером давно стал для нас привычным делом. Во-первых, я приводил сюда своих любовниц, чтобы проверить не наградят ли меня чем-то гаденьким, а во-вторых, здесь лечили сестру после изнасилования.

Руки снова сжались в кулаки, которыми мне хотелось долбить по башке этого гада, но такое наказание было бы слишком простым для него. Он мог бы сдохнуть как подзаборный пёс, но никогда бы не осознал свою ошибку в полной мере.

Не глядя в сторону Бестии, я пожелал врачу хорошего дня, вышел в коридор и поспешил на улицу, желая получить порцию свежего воздуха. Остановился, только когда оказался на крыльце. Перед глазами всплыл грёбаный момент из прошлого.