Не потеряй меня

Займусь виноделием. Как мне в голову пришла такая ужасная идея? В очередной раз вспылил.

Я метался по своей вилле, словно загнанный зверь. У Диониса получалось гораздо лучше, чем у меня. Меня все засмеют, если я рискну составить ему конкуренцию. Я устроился на лежаке и взял гроздь винограда с тарелки, стоящей на полу.

Мне было скучно, и я переживал за Джесс.

Почему, кстати? Это не мне было поручено защищать ее. Интересно, кто-нибудь уже выяснил, по чьей вине случилась авария, в которую попала ее мать?

Скрипнула дверь, и в комнату вошел Калхас. В последние дни он довольно часто навещал меня.

– Ты вразумил своего отца? – прорычал он.

– А ты как думаешь? – хмуро отозвался я.

– Значит, нет. Кажется, пора проведать Джесс.

– Но Зевс запретил тебе, – напомнил ему.

– А ты видишь, что хоть кого-то в Митикасе еще волнует, что Зевс запретил, а что – нет?

– Нет, – был вынужден признать я. Власть моего отца таяла день ото дня. Перед Олимпом разносились бунтовские речи.

Вчера Морфей, бог сновидений, задал провокационный вопрос о том, нуждаемся ли мы еще в верховном боге. В результате завязалась драка, прекратить которую удалось только Посейдону. Раньше подобное даже представить было сложно. Хотя раньше много чего было иначе.

* * *

Доктор Уильямс придерживал маму за талию, когда привез ее домой в пятницу после полудня. Хотя она уже не выглядела так, будто не могла самостоятельно передвигать ногами. В конце концов, гипс доставал ей только до колена. В правой руке она держала костыль. По словам доктора Уильямса, он будет нужен на протяжении нескольких недель.

Мама улыбнулась, когда подошла к входной двери, и это поразило меня – она давно не выглядела так хорошо. Я совсем забыла, что моя мать была красивой женщиной. До всей этой истории она всегда уделяла большое внимание своей внешности. Но все изменилось после того, как отец ушел от нее. Я втайне презирала маму за то, что она запустила себя. Сейчас она счастливо улыбнулась мне и заключила в объятия Фиби. Ее глаза светились. Кожа утратила нездоровую бледность, а волосы мягкими волнами спадали по плечам.

К ее приезду мы с Фиби прибрались и испекли наше любимое печенье. Ароматы шоколада и кофе пропитали весь дом.

Мама шагнула ко мне.

– Могу я?.. – поинтересовалась она и, когда я согласно кивнула, заключила меня в крепкие объятия. – Я тебя люблю, – шепнула она мне.

Я уткнулась головой ей в плечо. Мамины волосы источали запах лаванды. Это напомнило мне о детстве. Отстранившись от меня, мама смахнула с лица слезы и робко засмеялась.

– У меня в последние дни глаза на мокром месте.

Доктор Уильямс встал позади нее и положил руку ей на спину.

– Это совершенно нормально, – сообщил он. – Здесь нечего стыдиться.

– Ты не против, если Шон останется на кофе? – спросила у меня мама.

Я покачала головой, хотя предпочла бы отпраздновать ее выписку только с ней и с Фиби. Однако этот мужчина, казалось, был для нее важен. Надеюсь, это не окажется ошибкой.

– Чай или кофе, доктор Уильямс? – обратилась к нему.

– Называй меня Шон, и мне кофе, спасибо.

Я отправилась на кухню, прислушиваясь к голосу Фиби, которая подробно рассказывала матери о своих успехах в балете. Я надеялась, что мама не станет спрашивать ее об успеваемости в школе. Там было далеко не все так гладко. Фиби просто не понимала, зачем изучать материал, от которого становится скучно, а скучно ей становилось практически от всего. От всего, за исключением книг и балета. Записку, которую Фиби несколько дней назад принесла домой и в которой учительница просила родителей связаться с ней для разговора, я отдам маме не раньше понедельника.

Доктор Уильямс, то есть Шон, оказался более интересным собеседником, чем при встрече в больнице. Он с большим аппетитом ел наше печенье и рассказывал Фиби забавные истории о своих пациентах. Я сделала себе мысленную пометку еще раз обсудить с ним мамин больничный счет, но для этого придется поймать его одного.

Мы так громко смеялись над очередным случаем его врачебной карьеры, что едва услышали стук в входную дверь. Фиби побежала открывать и привела за собой Кейдена.

Я вскочила.

– Миссис Харпер, – вежливо поздоровался он с моей мамой. – Сэр.

Мама протянула ему руку.

– Здравствуй. Ты друг Джесс?

Кейден кивнул.

– Можно с тобой поговорить? – Он повернулся ко мне. Я прищурилась. Значит, он всю неделю игнорировал меня, флиртовал направо и налево, а теперь взял и заявился сюда? Но я не смогла прогнать его. Если быть предельно откровенной, я соскучилась по нему.

– Мы с Кейденом пойдем в мою комнату. Ты не против? – разнервничавшись, спросила я у мамы.

– Только не закрывай дверь, – с улыбкой ответила та.

– Мама! – Чем, по ее мнению, я собиралась заниматься с Кейденом в комнате? Она лишь приподняла бровь, и я покачала головой. Развернулась и пошла по коридору.

Из-за присутствия Кейдена он показался мне гораздо теснее и с каждой секундой сжимался все сильнее.

Поскольку мне не хотелось предлагать ему садиться на мою кровать, я остановилась перед ним, скрестив руки на груди.