Не потеряй меня

– Я бы, например, выбрал богатство Геры, – поднял руку парень позади нас.

– И почему же? – полюбопытствовал Зевс.

– Ну, даже прекрасная Елена рано или поздно состарится, а если я буду богат, то, даже будучи старым пердуном, смогу затащить в постель симпотную девчонку.

Класс захохотал, и даже я не смогла сдержать улыбку. Мальчишки такие придурки.

– Но Афродита обещала ему не только красивую женщину, но и любовь, – пояснил Зевс. – Разве не это самая великая сила на Земле?

– Она не очень ему помогла, – вставила я. – Незадолго до окончания войны он погиб от отравленной стрелы Геракла, а Елена досталась его брату Деифобу, которого потом убил Менелай. Любовь Афродиты никому не принесла счастья.

– А что выбрала бы ты? – поинтересовался Зевс.

– Мудрость Афины, конечно, – даже не задумываясь, ответила я. «Илиада», где повествовалось о падении Трои, была моей любимой поэмой. И в то же время самой ужасной легендой из всех, которые я знала. Ради любви Парис пожертвовал и своим народом. Я никогда не видела в этом ничего позитивного.

Довольная Афина усмехнулась.

– Любовь переоценивают, – заявила богиня. – Она сводит людей с ума.

– Тебе виднее, – ответил Матео.

Афина презрительно посмотрела на него. Он извиняющимся жестом поднял руки и бросил на меня обиженный взгляд. Матео же не влюбился в меня, правда? Такого не могло быть, в конце концов, он едва знал меня. Однако я тоже толком не знала Кейдена, который тем не менее разбил мне сердце.

– Есть ли аргументы в пользу Париса? – обратился Зевс к классу.

У меня сложилось впечатление, что он разбирал с нами этот текст по какой-то определенной причине.

– А он вообще мог сопротивляться? – спросила Джули.

– Что ты имеешь в виду? – с интересом отозвался Зевс.

– Он выбрал Афродиту, и та исполнила свое обещание. Если бы Парис устоял и отказался от Елены, то богиню можно было бы обвинить в нарушении уговора. Вероятно, он просто ничего не смог поделать со своими чувствами.

Мне стало любопытно, как Зевс выкрутится из возникшей ситуации. Конечно, Джули в каком-то плане была права – я бы тоже не позволила Парису так легко отделаться. Должен быть шанс противостоять богам. Я кашлянула. Да, мне же это великолепно удавалось! Внезапно мне стало жаль Париса, а такого со мной раньше не случалось. Я всегда видела в нем исключительно упрямого юношу, который ставил себя и свои желания превыше всего.

– Это бы означало, – вмешался Аполлон, – что люди полностью подчинены воле богов, а те в любой момент могут ими манипулировать.

– Тогда у меня готово универсальное оправдание на будущее, – хохотнул Бен из первого ряда. – Класс. – Он и его сосед по парте ударили по рукам.

– Глупости, – прервал последовавший за этим смех Зевс. – Человек волен самостоятельно принимать решения. Богини предоставили Парису выбор, какой дар принять, но у него также была возможность отказаться от подарка. Власть, мудрость или любовь. Мой прогноз таков, что он злоупотребил бы любым из даров и все равно уничтожил бы Трою. – Зевс казался едва ли не обозленным. – Однако любовь, которую посулила ему Афродита, породила лютую ненависть. Так что не всегда хорошо, если наши желания сбываются. – Когда прозвенел школьный звонок, он замолчал. Затем собрал свои вещи, быстро попрощался и ушел.

– И как это понимать? – обратилась я к Афине.

Та отмахнулась.

– Он нервничает, – объяснила она, посмотрев на Кейдена, который о чем-то оживленно разговаривал с Джули. – Не рассчитал, что союзники Агрия так быстро обретут силу и доберутся до дверей Олимпа.

– Он преследовал какую-то цель этим сюжетом, – допытывалась я.

– Возможно. Но это никак не связано с тобой.

– А с кем тогда?

Афина указала подбородком на Кейдена.

– С ним, конечно. У Кейдена не меньше упрямства, чем у Париса. Хотя глупости поменьше, – сжалилась богиня. – Он намерен добиться своего любой ценой, и его не волнует, если платить по счетам придется остальным.

– Что ты имеешь в виду?

– Идем? – Кейден внезапно появился передо мной. Они с Афиной обменялись гневными взглядами.

– Я вас догоню, – сказала я. – Хочу поговорить с Матео.

Кейден пропустил Афину вперед и тяжелым шагом вышел из аудитории.

Матео нарочито неторопливо складывал вещи, когда я к нему подошла.

– Привет, – начала я. – Можем поговорить?

Он обернулся ко мне.

– О чем?

Я смущенно рисовала пальцем круги на столе. Почему он не облегчал мне задачу?

– Думаю, ты… мне… – заикалась я. – Я дала тебе надежду, что мы сможем быть больше чем друзьями.

– Да, дала, – подтвердил он. – И полагаю, сделала это, только чтобы заставить Кейдена ревновать.

– Поначалу нет, – вырвалось у меня.

– Сработало? – Матео повернулся, чтобы уйти. Он двигался странно, словно рывками.

– Не знаю, но мне жаль. Надеюсь, что ты на меня не злишься.

Матео снова обернулся. Его губы сложились в жесткую линию.

– Я не злюсь. В конце концов, я не слепой и с самого начала понимал, что происходит.

Теперь я чувствовала себя паршиво.

– Это было глупо с моей стороны, – попыталась оправдаться я.