Мы стояли, не зная, что сказать. «Почему он не отвечает? Он не хочет скучать по мне?» — эта мысль промелькнула и виновато скрылась.
— Береги себя, ладно?
— Ладно. Эла, я…
В этот момент у меня в груди забилось сердце и появилось чувство тревоги. Он смотрел на меня как-то по-другому, но потом, опустив глаза, мягко пробормотал:
— … я тоже буду скучать. — И он, преодолев разделявшее нас небольшое расстояние, поцеловал меня с удивительной нежностью.
Мои губы дрогнули в улыбке под его губами. Я обвила его шею руками, прижалась всем телом, и ответила на поцелуй.
После этого у меня долго кружилась голова; даже когда самолёт набирал нужную высоту, мои мысли были выше.
7
Я стояла у подножия горы Кайлас — священной горы для четырёх религий. Ветер уносил мои мысли к верхушкам этих чудесных созданий природы. Что я здесь делаю? Обретаю новое «я».
Мой наставник Цэте однажды сказал: «Люди принимают терпимость за проявление слабости. Мне представляется, что это не так. Гнев имеет своим источником страх, а вот страх возникает от слабости. Таким образом, если вы сильны, то в вас будет больше мужества. И именно здесь возникает терпимость». Это буддизм. Каждый день повторяю эти слова, как мантру. Слабость и мужество во мне перемешались, и только Цэте смог навести порядок в моей голове. А ещё он часто повторял: «Веди беседу с горами, когда тебе некому выговориться. Горы слышат». Так я и делаю на протяжении всего месяца — прихожу к горе Кайлас, выбираю тихое местечко подальше от туристов, и вслух говорю о том, что никому сказать не могу. Даже Денису.
В Тибет меня привёл именно буддизм. Когда я прибывала в Цзюцюань — в провинции Китая Ганьсу, меня пригласили на мессу, где собирались паломники, и как раз там услышала очень много мудрых и интересных вещей. А один из местных посоветовал поехать в Лхасу и дал мне номер Цэте.
Упустить такой шанс я не могла.
Цэте — мужчина лет сорока, с полностью лысым черепом, который носит национальную одежду и выглядит как монах. Его английский на высшем уровне, так что общаться с ним оказалось одним удовольствием.
Поездка в Китай не вызвала сожалений. Я уже тысячу раз благодарила Дениса за эту идею. Сначала я приехала в Тяньшуй, туда была доступна путевка. Потом по совету отправилась в Цзюцюань. Объездила все возможные экскурсии, тем самым отгоняя мысли о прошлом, о неприятностях, настигших меня в Болгарии, Украине и Польше. После встречи с Цэте мне удалось оставить эту тяжесть позади.
О Лхасе у меня остались только самые хорошие впечатления. Цэте в первый же день провёл меня по главной улице Баркхор, где мы присоединились к толпам паломников, местных тибетцев и монахов, объезжающих буддистский храм Джоканг. Я увидела невероятные вещи собственными глазами, ела необычную, но очень вкусную еду, слушала рассказы своего наставника и была счастлива тем, что нахожусь здесь и сейчас.
Кроме этого Цэте по окончанию своего курса подарил мне один из своих браслетов на счастье. Он сказал, что тибетское серебро и агат Дзег — это древнее искусство, покрытое тайнами и легендами. Браслет очаровал меня, как любая загадка и мистика, ведь Дзег, как я узнала из некоторых источников позже, — это камни, служившие украшением для богов, хранящие в себе знания о недоступной для изучения культуре и истории, бережно охраняемых законами своего государства. Для меня это великий дар.
Я спрятала браслет в потайном карманчике рюкзака рядом с дорогими украшениями, приобретёнными в Польше.
Носить этот браслет я не могла, поскольку он предназначался для мужчин. Но одно знала наверняка: если по-настоящему полюблю, то в знак своей любви подарю своему избраннику эту ценную вещь.
***
Вид из окна навеивал тоску. Крыши домов, дороги, тротуары запорошены снегом. Ночью разыгрался буран. Давно я не чувствовала настоящей зимы. Деревья в снегу стояли близко друг к другу и, раскинув широко ветви, казались сказочными великанами.
Я перевела взгляд на кружку с горячим чаем в руке. В последнее время предпочитала пить с лимоном. Сделав глоток, почувствовала себя полностью бодрой и возрождённой; только теперь начала понимать, что привычки человека, родившегося на севере, не изменить. Оторвавшись от чая, снова посмотрела в окно. На этот раз на своё отражение в стекле. Волосы отрастали медленно и лежали шапочкой, закрывая лоб и уши. Исидор — менеджер мебельного магазина, в котором работала, постоянно подшучивал, говоря: «Сандра, в помещении шапки нужно снимать». Я в ответ смеялась и подставляла голову: «Давай! Попробуй!».
За три месяца в Македонии я стала менее броской: носила в основном темную одежду, а в магазин надевала чёрный брючный костюм.