Не провоцируй босса, опасно!

– А раздеваться-то зачем?

Приподнимаю удивлённо бровь, мол, милая, глупее вопроса не слышал.

– Сонь, ты просила не притворяться, я это и делаю. Так что прекращай паниковать и развязывай пояс своего халата. Надеюсь, под ним ничего нет?

– Да не буду я его развязывать! – возмутилась она и схватилась руками за пояс. При этом её щёки порозовели.

Чудненько…

– Ладно, я сам это сделаю, раз ты решила поиграть в скромницу. – Продолжая веселиться, я небрежно снимаю пиджак и вешаю его на спинку стула. Соня, затаив дыхание, смотрит на меня. – Вопросы задавать будешь? Или обойдёмся без них?

– Скажи, ты реально думаешь, что после того, как я случайно услышала твой разговор, позволю к себе прикоснуться?

– Ты ещё и подслушиваешь! – всё-таки не сдержался и рассмеялся. – Поделись, о чём хоть речь?

– О том, как ты хвастался кому-то, что подписал со мной договор.

Я завис после её слов, силясь понять, о каком она говорит договоре. Тот, что она подписала, я после её ухода порвал. Я вообще не пойму, нахрена он мне был нужен. Страховка, чтобы удержать её – так себе. А вот видеозапись – реальный рычаг давления. И я сейчас понимаю, что так желаемого не добьюсь. И всё же пока я не готов избавиться от этой записи, ещё рано. Но очень хочется. Неправильно всё это.

– Сонь, я, конечно, не спорю, мои методы, мягко сказать, своеобразные… – начал я. Но посмотрел на её скептический вид, поправился: – Ладно, подлые. – Она кивнула, соглашаясь с поправкой. – И мне самому они претят. Но…

– Ты боишься, – перебивает она меня.

И главное, попала в цель, я действительно боюсь её упустить. Если бы она не стала так активно меня отталкивать, возможно, до этого маразма и не дошло бы.

– Да, я боюсь тебя потерять, – не стал лукавить. – Насчёт подписанного тобой договора – я никому не рассказывал…

– А уходя с работы, о каком ты договоре говорил?

– Сонь, подписание контрактов, договоров – это непосредственная моя работа. И да, я сегодня утром подписал договор с одной из компанией, которая долго сопротивлялась слиянию. Поэтому я был рад – одной проблемой стало меньше. А ты, как обычно, услышала обрывок разговора, накрутила себя. Давай так, если у тебя есть вопрос – спроси, и я отвечу.

– А как насчёт прослушки?

– Прослушки? – переспросил, а сам в этот момент стал анализировать сложившуюся ситуацию.

После того как они узнали, что мы прослушиваем их разговоры, сто процентов будут шифроваться. Значит, нам с Глебом придётся изворачиваться, чтобы обеспечить их безопасность. Хорошо, что не знают о слежке, иначе мы бы совсем рехнулись.

– Ну что завис? Снимете её или дальше будете уши греть?

Вот заноза!

– Послушай, Сонь, мне и самому не очень-то нравится это. Но вы же обязательно найдёте проблему на свои красивые попы. А так мы хотя бы сможем вас подстраховать.

– Так… – насторожилась она.

Смотрит так пристально, словно пытается прочесть мои мысли. Я же мысленно выругался. Хотел как лучше, а получилось как всегда. Она же сейчас мне будет мозг выносить своими вопросами! А узнав ответы, может наломать дров. Вот я встрял!

– Соня, не начинай…

– Что, не любишь расспросы? Если так, то советую тебе быстренько надеть свой пиджачок и скрыться от неизбежных проблем, а для тебя это неудобные вопросы, кои ты терпеть не можешь… И как тебе верить? Только сказал, что готов отвечать на возникшие вопросы, и стоило задать один из них, ты сразу на попятный.

– Во-первых, ты ещё не задала вопрос. Во-вторых, я имел в виду те, что касаются непосредственно нас.

– Знаешь, кого ты мне сейчас напоминаешь? – зло сощурив глаза, интересуется она.

– Кого?

– Угря, скользкого такого…

Ах ты, язва сибирская!

– Соня… – попытался я остановить зарождающую бурю.

Хотя уже понимал – бесполезно. Я, конечно, мог всё прекратить, приструнив девушку. Но в сложившихся обстоятельствах это неразумно, у нас и так перемирие, словно тонкий лёд: одно неосторожное слово – и всё придётся начинать заново. Посему я смиренно приготовился к атаке на свой мозг и потере нервных клеток. Ничего страшно, ради любимой можно немного и потерпеть, потом покажу, кто в доме хозяин. А пока дай мне, Бог, терпения.

– Но, если ты останешься, хочу сразу озвучить твою участь. – Она замолчала, я напрягся, так как уже знал, что после такой паузы всегда наступает оглушительный взрыв. – Так вот, если ты, – вновь пауза, я с трудом сдержал страдальческий вздох, готовясь к неизбежному, – собрался в будущем жить со мной … – опять этот обманчиво спокойный голос, но меня этим не проведёшь. Это проклятая пауза, которую я терпеть не могу, говорит, что сейчас рванёт! – Готовься к выносу мозга!

Ну, что я говорил? Последние слова так проорала, что, не будь у меня опыта, причём горького, общения с матушкой, точно получил бы контузию лёгкой степени. Хотя нет, ей до моей мамы ещё нужно дорасти.

– Твоя угроза меня не впечатлила. Единственная, кто это виртуозно делает, – моя мама. А тебе, лучик мой, до уровня моей матушки ещё дорасти нужно, – не скрывая ехидства, отвечаю.