Не разлучайте нас

Всегда ненавидел эту дурацкую картину.

Нашел на полу телефон. На экране все еще светилось сообщение от Лизы Суонсон. Я нажал на него, написал ответ и отправил.

ДА ПОШЛА ТЫ, СУКА!!!!

Правда оттого, что я это послал, лучше мне не стало.

Я закрыл руками лицо, запустив в волосы пятерню. В моей жизни был всего лишь один луч света. Всего одна девушка, с которой я чувствовал, что чего-то стою. И я сделал ей больно. Разрушил наши отношения сразу же, как только они были созданы. Какого черта я так поступил? Зачем я скрывал от нее такую большую тайну? Я что в самом деле думал выииграть оттого, что вру ей?

Вместо того, чтобы быть осторожным и держаться на расстоянии, я нырнул туда с головой. Нашел ее, связался, проводил время, снова стал о ней думать, даже немного влюбился…

И потерял все к чертям.

В сердце – реальная боль. Рукой я потираю грудную клетку… И тут внезапно звонит телефон. Я хватаю его, видя, что номер неопределен. И решив по непонятной причине, что это Кэти, отвечаю.

Это не Кэти.

– Это Уильям Монро?

Это голос Лизы Суонсон, ее невозможно спутать ни с кем.

– Чего вам надо? – спрашиваю я, скрипя зубами.

– Просто поговорить, – поспешно отвечает она. Видимо, опасается, что я брошу трубку. Она права. Я так и поступлю. – Ваш отец… сказал, что вы общаетесь.

Я закрываю глаза. Чувствую, как на меня наваливается ужас и отвращение. Отлично. Это отец меня сдал. Неудивительно.

– Я не хочу с вами разговаривать.

– Вы видели интервью с Кэтрин Уэттс? Я могу дать вам возможность рассказать свой вариант событий также, как это сделала она. Интервью будет совершенно непредвзятым. Просто ваш монолог. Ничего больше, – объясняет Лиза.

– Кэти вы подставили, – отвечаю я. – Бросили ей пару неожиданных вопросов, даже не спорьте.

Лиза вздыхает:

– У меня не было выхода. Но с вами такого не будет.

– Мне неинтересно. – И прежде чем она успевает вставить хоть слово, я бросаю трубку. Я и так слишком много сказал. Она знает, кто я и как на меня выйти.

У отца нет этого номера. Он даже не знает моего нового имени. Уж об этом я позаботился. Тогда как же он узнал? И узнал ли? Может, Лиза сама разнюхала? И если так, то побежит ли она рассказывать ему теперь, кто я?

Закрыв лицо ладонями, я со злостью тру себе щеки. Потом вцепляюсь в волосы. Черт. Это плохо. Даже хуже, чем плохо. Я не просто разрушил все с Кэти, а еще и подверг себя риску быть обнаруженным журналистами. Проклятье, они уже нашли меня. Что если мой отец тоже меня найдет?

Это весьма вероятно.

Кэти

Тогда

Когда все пошли спать, я осторожно проскользнула в общую комнату и включила телевизор, сделав звук потише. Было полдвенадцатого ночи. Скоро начнется передача.

Я волнуюсь, в груди бешено пульсирует сердце, ладони вспотели.

Скоро я увижу его. Услышу его признание. Его голос. Я так давно не слышала его голос, так соскучилась по нему.

Это смешно, потому что я его почти не знала. Но все же правда.

Закончилась реклама и началась заставка. Новостное телешоу, целиком и полностью посвященное суду над Аароном Уильямом Монро. Новый выпуск выходил каждый вечер. Прямое включение из зала суда, аналитика юристов, которые превратились благодаря этому в телезвезд, нарезка признаний, кадров с места преступления, интервью с членами семей жертв.

Мне не разрешали это смотреть. Родители очень переживали, что мне будет… страшно. Они никогда мне ничего не разрешали. Мне же безумно хотелось смотреть. Несмотря на страх, несмотря на страх и ненависть к Аарону Уильяму Монро, мне хотелось увидеть все.

Однако сегодня я хотела посмотреть на Уилла.

Я смотрела и с нетерпением ждала трансляции. На экране говорили о Уилле. Показывали фотографии того времени, когда нас обнаружили. Он выглядел на них таким, каким я его помнила. Но прошло два года. Я знала, что он изменился. Я тоже изменилась. Выросла на несколько сантиметров. Волосы стали длиннее, похудело лицо. У меня появилась грудь, которую я прятала под мешковатыми футболками, и узкая талия, которую футболки тоже отлично скрывали. Взрослеть и становится женщиной я не хотела. Мне было почти пятнадцать.

Можно ли было навсегда остаться ребенком?

Диктор начал говорить о том, что происходит сегодня в суде, о том, что Уилл будет давать показания. Он просидел на месте для допроса свидетелей почти два часа, и когда настало время защите обвиняемого задать вопросы, у него ничего не спросили.

Кажется, это всех потрясло.

Меня это не удивило, потому что я знала, что Уилл говорит правду.

Наконец включили трансляцию из зала суда, и я увидела его. Уилл сидел на месте свидетеля, в черной рубашке с закатанными рукавами и внимательно слушал речь прокурора.

Я села на пол и подползла ближе к телевизору, чтобы хорошенько его рассмотреть.