(не)случайная невеста

И я побежала! От этого страха, пустоты, от этого дикого, безумного ужаса! Бежала, не разбирая дороги! На стенах, проносящихся мимо, мне мерещились отвратительные тени, готовые наброситься на меня в любой момент. Сердце колотилось, как бешенное, я задыхалась, чуть не падала, но заставляла себя бежать дальше.

Когда сил совсем не осталось, и я ещё чудом держалась на ногах, припав к высоким резным дверям, паника, казалось, достигла своего апогея, но тело уже не слушалось. Бежать я больше не могла. Да и понимание пришло, что это бесполезно. От этого отвратительного голода не убежать…

И вдруг, в один момент, всё это кончилось!

Внезапно! Я даже не сразу поняла, что этого жуткого приступа паники больше нет… а потом услышала голоса.

- Тем более, Владыка, вам следует вернуться, - я сразу узнала спокойный голос Главного Распорядителя. - Если вы до сих пор не поняли, Отбор - это ваш шанс…

- Нет, Тибольд, - перебил его голос Владара, в котором в этот момент мне послышалась та самая всепоглощающая тьма, страх безвестности, что минутой ранее гнала меня по коридору. - Этот Отбор ошибка. Возможно, самая большая ошибка в моей жизни.

Глава 28

Третья неделя месяца Алого неба привычно началась с громкого «Урргхр!» прямо под моим окном.

Торопливо завязав волосы в высокий небрежный пучок на макушке, я забралась на широкий подоконник, и, развернувшись лицом в комнату, упала спиной вниз.

Мгновения ежеутреннего «падения в пустоту» будят лучше контрастного душа. Впрочем, я вчера засиделась за учебниками сильно за полночь, поэтому, наверное, душ не очень-то помог. То ли дело прыжок с высоты двадцатого этажа!

В следующую секунду подо мной, окончательно проснувшейся, спружинила тёплая, покрытая густой шерсткой и щитками спина, по бокам взметнулись кожистые шипастые крылья. Марсик резко ухнул вниз и немного влево, отчего я зависла в воздухе и перевернулась, а когда поднырнул снизу снова, я уже оседлала его по всем законам воздушной верховой езды.

- Привет, обжорка, - похлопала по тёплому боку и в ответ раздалось довольное:

- Р-р-мяв!

Ставшее традицией утреннее «падение из окна» вошло в мою жизнь неслучайно. Осваивая днём за днём азы магии мун, я, таким образом, практиковала один из её принципов, а именно - принцип Доверия.

«Доверяй миру, чтобы он доверился тебе».

…Мне кажется, если бы магический фолиант мог, вытатуировал бы эту фразу у меня на лбу, потому что с доверием действительно у меня возникал какой-то затык. И поэтому никак не получалось перейти к Осознанию следующей мудрости, или составляющей принципа Доверия.

«И только когда ты подаришь всё своё доверие без остатка, поймёшь, что оно адресовано тебе самой».

«С тебя всё начинается и тобой же всё заканчивается».

И… вот это понять было сложно. Нет, теоретически, казалось бы, чего тут сложного? Я всё понимала, каждое слово, как говорится. Но вот… Осознать, Пропустить через Себя, Прожить… Нет, затык, как есть затык.

К слову, если бы Марс упрямо не ловил меня каждое утро, мне бы всё равно ничего не грозило. Как минимум съехала бы вниз на магических потоках (было дело, практиковали, под бдительным контролем мантикора), или же воспользовалась заклинанием левитации (пока я освоила только азы: летать, конечно, не могу, а вот падать с высоты так, чтобы не переломать руки-ноги - пожалуйста).

Так уж повелось, что это бледно-алое утреннее небо, пропитанное свежестью, предрассветно-бодрящее, звенящее, как хрусталь, принадлежит только нам с Марсиком.

Каждое утро мы поднимаемся высоко-высоко, так что Критос, зелёная столица Арамкада, лежит под нами, как на ладони, сверкает слюдяной крошкой крыш, переливается прозрачными нитями световых потоков, словно окутанная тёплой солнечной паутиной, колышется изумрудными макушками деревьев, простирается в разные стороны цветными квадратами, кругами, шестигранниками и прочими фигурами - полей.

Мы ввинчиваемся в это алое небо, прорываемся сквозь волглую, рваную влагу облаков, какое-то время носимся над ними - и я снова упражняюсь в «доверии», представляя, что падаю в розовую вату, а Марс, довольно ухая, меня ловит…

А затем спускаемся вниз: падаем, сложив крылья, камнем, скользим по спирали гигантской воздушной горки, переворачиваемся в воздухе и у меня уши закладывает от собственного визга… А мантикору ничего, нравится.

Сделав круг над дворцом, мы немного кружим над золотой рощицей: на её опушке по утрам упражняется Ксана, и, раз увидев все эти прыжки-выпады-удары, забыть увиденное уже невозможно. А ещё не только мы с Марсом наблюдаем за тренировкой «амазонки»: на вершине холма, за невысоким кустарником сверху хорошо различим синий сюртук Тибольда: он смотрит на «амазонку», которая размахивает двумя кривыми саблями через специальное магическое стекло.