Не случайно

— Тогда садись за стол, я испекла сырники. Ты ешь сырники?

— Я все ем, Лидия Семеновна.

— Вот умничка! — она хлопочет возле стола, кладет на тарелку несколько идеально круглых сырников, наливает чай, ставит передо мной, не переставая улыбаться все это время. — Я так рада за вас с Максимушкой! Он так долго был один, никого к себе близко не подпускал… — она вздыхает, касается моего плеча теплой ладошкой. — А сейчас он так изменился, стал мягче, улыбается… Я и забыла уже, когда он так улыбался… Только когда Ксюша рядом, он ее очень любит…

Касаюсь ее руки своей, немного сжимаю в знак поддержки.

— Вы меняете друг друга в лучшую сторону…

Слышу шаги из холла, оборачиваюсь. В кухню входит Мартынов, еще сонный.

— Доброе утро, — здоровается он. Лидия Семеновна накрывает на стол для него и убегает по своим делам. Максим подходит ко мне, целует в висок, обнимает. — Проснулся, а тебя рядом нет. Подумал уже, что мне вчерашний день приснился… — вздыхает, садится на стул рядом со мной. — А потом заглянул в детскую, а там малышня спит. И так тепло на душе стало…

Целую его в колючую щеку. Сердце ускоряется. Люблю этого невероятного мужчину. Сейчас понимаю, что Олька была права. Все испытания в жизни человека даются не за что-то, а для чего-то. Если бы не сложилось все так, мы бы с Максом могли и не встретиться…

Кстати, про Ольку.

— Я вчера не могла весь вечер дозвониться Ольке… — говорю взволнованно. — Сейчас рано звонить, не могу дождаться, когда уже можно будет набрать ее…

— Что могло случиться? — Макс закидывает остаток сырника в рот, жует с аппетитом, запивает чаем.

— Не знаю…

Мне не сидится на месте все утро. С трудом дожидаюсь девяти, набираю подругу, но абонент вне зоны, и я начинаю нервничать еще сильнее. Мартынов не выдерживает моих метаний и предлагает поехать к Ольге и все выяснить. Дети остаются дома с Лидией Семеновной, а мы быстро собираемся и выезжаем. Макс настоял, чтобы ехать на его машине. Да я и не против, не смогла бы сейчас сосредоточиться на дороге. Пальцы подрагивают и заледенели от волнения. Нервно перебираю ручку своего рюкзака, не в силах унять дрожь. Макс берет мою руку в свою, целует пальцы:

— Не переживай так… все нормально у нее. Ну мало ли, забыла зарядить телефон…

— Это не про Ольку, Макс. Она никогда ничего не забывает, еще и меня контролировать успевает…

Доезжаем довольно быстро, влетаем на нужный этаж. Начинаю судорожно нажимать на звонок, дыхание сбилось от волнения. Дверь долго не открывают. Я оборачиваюсь к Максу, хочу снова позвонить в дверь, но раздается звук поворота ключа…

На пороге стоит…сонный Василий!

— Ой, — он явно растерян, смотрит то на меня, то на Макса.

— И тебе доброе утро, — ухмыляется Макс, берет меня за руку. — Я же говорил тебе, что все нормально, Поль.

Оглядываю Василия. Он явно только встал с кровати. Стоит в одних спортивных штанах. Ну и здоровяк же он!

— Вааась, кто там? — спрашивает из-за его спины моя подруга. Выдыхаю от облегчения. Василий отступает, а Олька, увидев нас, ойкает и сжимает на груди полотенце. Ее волосы мокрые после душа, глазищи блестят. Мне становится неловко. Ей Богу, у подруги тут личная жизнь, а я с ранним визитом.

— Полина не смогла тебе дозвониться, — поясняет Мартынов, а я так и стою с приоткрытым ртом и слова вымолвить не могу.

— Я вчера телефон уронила, и он не включился больше, — говорит Ольга и, спохватившись, говорит: — Ну что мы в коридоре топчемся, проходите в кухню. Я быстро приведу себя в порядок… — Оля убегает в комнату. Улыбаюсь, иду за ней. Мужчины проходят в кухню, откуда пахнет свежесваренным кофе.

— Извини, матрех, — говорю я. — Помешали вам, приехали в такую рань…

— Ох, Поль, я тебе такоооое расскажу… — глаза Ольки горят, я ее такой еще не видела.

— Я очень на это надеюсь, — смеюсь, и подруга рассказывает мне свою историю с самого начала.

ОЛЬГА

— Ну, Поль, как мы познакомились с Василием, ты знаешь, — начинаю я, глядя, как Поля от нетерпения начинает ерзать. Она кивает. — Так вот, в тот день, когда я ему раны обрабатывала… в общем, я на него наехала, что он грубиян и напугал тебя тогда на дороге. И что если еще раз он в твою сторону хоть посмотрит криво, я прикопаю его в ближайшем лесочке, и никто его не найдет. Он буравил меня своими льдистыми глазами и улыбался. А потом сказал, что перед тобой уже извинился. В общем, закрыли вопрос, я продолжаю поливать его кулачище перекисью, а он такой: «А ты замужем?». Ну я от неожиданности пузырек с перекисью и выронила… Опустилась поднимать, и Василий тоже наклонился… Как в дурацкой комедии, встретились лбами, расхохотались… — я мечтательно закатываю глаза. — А потом он меня поцеловал. Представляешь, Поль, только узнал мое имя, и сразу поцеловал… Каков нахал! Ну я с размаха ему по щам ладошкой и дала, а он улыбается, и пальцы мои целует, говорит: «Ты это прекращай, Оль». Я выбежала из ванной, а он за мной идет, за попу меня щипает, представляешь?

Полина смеется в голос.