Не смей меня касаться

«Ни после первого, ни после второго с третьим, у нас правило семи «нет», – который раз напомнила зануда-отличница.

Я же молчала, не зная, как поступить.

– Не убивай во мне последние остатки джентльменства, позволь довезти тебя домой.

– Джентльмены в Англии. Я вполне могу добраться на метро. Кроме того, джентльмену после первого совместного ужина просто не пришел бы в голову такой вопрос.

– Таня, садись в машину, хватит уже ломаться! – в мужском голосе появились приказные нотки.

Ха, только он не мой начальник.

– До свиданья, Александр Иванович, спасибо за ужин, было очень вкусно.

Развернулась и решительно, цокая каблучками, пошла в сторону остановки метро. Буквально через секунду бьющие током руки сжали мое предплечье.

– Танюш, не глупи, я довезу тебя до дома, обещаю, с тобой ничего не случится плохого.

– К себе или ко мне повезете?!

– Домой отвезу. И клянусь, даже пальцем не притронусь. Садись в машину.

Заколебалась… Брови на красивом мужском лице чуть хмурились, казалось, Шувалов говорит вполне искренне, а значит, понял неуместность своего поспешного предложения. Ладно, Таня, не надо устраивать сцен. Он же не серый волк, не съест тебя. Да и ты тоже вовсе не Красная Шапочка, умеешь постоять за себя. Кроме того, если быть честной, мне почему-то хотелось продлить нашу сегодняшнюю встречу. Села в машину, как хорошая девочка-отличница пристегнула ремень безопасности.

– Ты где живешь, Таня?

– Улица Троицкая, дом десять.

В салоне автомобиля воцарилось молчание. Шувалов, хмуря лоб, сосредоточился на дороге. Я чувствовала себя попеременно то престарелой девственницей девятнадцатого века, то охотницей за богатством, сознательно набивающей себе цену. Как все глупо, как все по-дурацки.

– Таня, – невольно вздрогнула от мужского голоса, – ты говорила, что иногда читаешь романы, какая твоя любимая книга?

Усмехнулась, литературный вечер обещает продолжиться.

– Если брать художественную литературу и оставить в стороне попытки казаться умной, то мне очень нравится роман Шарлотты Бронте «Джейн Эйр». Раз пять его читала, но каждый раз нахожу в этой книге какое-то очарование.

– Джейн Эйр, значит… Ну-ну.

– Неужто вы знаете, кто это такая?

– Знаю, маме, помнится, нравился этот сериал, особенно Тимоти Далтон в образе мистера Рочестера.

Улыбнулась.

– Да, он более чем великолепен. А что любите читать вы? – решила поддержать эту великосветскую беседу.

– Таня, перестань выкать. У нас разница в возрасте всего шесть лет. И мы уже давно договорилась перейти на «ты»… Знаешь, одну книгу выделить, пожалуй, не смогу. Если честно, сейчас вообще мало читаю, больше фильмы смотрю. Хотя на это тоже не хватает времени. Но вообще предпочитаю детективы в стиле Джеймса Чейза.

Гм… Чейза я тоже читала. Хотя взгляд на мир, женщин, взаимоотношения между полами, который прослеживался в книгах этого знаменитого британского автора, казался мне излишне мрачным и угнетающим. Я девочка, а девочкам хочется верить в любовь.

– Твой дом вот за той аркой направо? – спросил Шувалов.

– Да.

Странно, несмотря на всю неоднозначность сегодняшнего вечера, мне совсем не хотелось с ним расставаться. Когда машина остановилась, повернулась для традиционных слов прощания. Полыхнуло жаром. Алекс пробирающе-пристально смотрел мне в лицо. А потом вдруг, ни слова не говоря, перегнулся через разделяющее нас пространство. Горячие настойчивые мужские губы накрыли рот, чужой язык властно вторгся между зубов, а требовательные руки сжали тело, пальцы запутались в моих темных локонах, прочно фиксируя голову. «Беги, не позволяй ему этого делать! – кричала девочка-отличница. – Слишком быстро, слишком нагло!» «Сладко, очень сладко. Подожди! – просила развратница. – Дай насладиться поцелуем настоящего принца!» Губы Шувалова творили волшебство, превращая улицу Троицкую да наш обыкновенный девятиэтажный дом в крутящийся, сверкающий огнями, головокружительный аттракцион. И я центр мира в этом танце. «Проснись!» – продолжала верещать отличница. Пальцы с целью оттолкнуть Шувалова уткнулись в твердую мужскую грудь. «Ага, кому ты рассказываешь? Просто тебе приятно к нему прикасаться», – опять подала голос развратница. «Дура, что ты делаешь, весь вечер играла в добродетель, а потом растаяла от одного-единственного поцелуя» – пренебрежительно фыркнула прямолинейная феминистка. Обжигающие губы отстранились. Минуту я просто пялилась на него, не в силах сформулировать хоть какую-то связную мысль. В полумраке салона дорогой машины, с влажными после поцелуя губами, Шувалов выглядел убийственно сексуальным. И той, другой, распутнице, живущей во мне, захотелось самой на него наброситься, забраться на мужские колени, оседлать сверху, обвить руками шею и влагой нового поцелуя попытаться остудить горящие огнем губы.

– Вы обещали вести себя прилично, – чуть обиженно, но почему-то с томной хрипотцой прошептала я.

– Да, Тань, мне тоже понравилось с тобой целоваться.

Наглый самоуверенный хам!