Не смей меня касаться. Книга 2

– Юля, не уходи, – наконец тихо пробасил он. – Я-я поговорю с Шуваловым… Если он отец этого ребенка, то должен наравне с тобой нести за него ответственность. Но ты должна понимать, он слишком большой и слишком богатый мальчик, чтобы я мог на него повлиять.

***

– Как ты там, Танюша?!

– Все хорошо, мамуль. Люда взяла отпуск, и мы теперь целыми днями посещаем музеи и выставки, а в Питере их столько, что можно еще недели три не беспокоиться о досуге.

Тут я, конечно, покривила душой, стресс и обида не отпускали, стальными обручами с колючими шипами, обращенными внутрь, обхватили мою грудь, не давая свободно дышать. Даже достопримечательности Петербурга и его летняя красота не могли вытеснить из головы постоянно бьющуюся болью мысль: «Твой принц оказался мерзавцем». Нет у тебя больше принца, облапошенная Золушка. Нет, нет, нет… И от этого «нет» во рту скапливалась горечь, в груди нестерпимо жгло, а главное, чувствовала я себя так сиротливо, что хоть волком вой. В самом деле, какие выставки, после предательства самых близких и любимых все краски померкли, выцвели, разъелись… Теперь даже самые красивые картины самых именитых художников мира виделись мне сплошным черным квадратом Малевича.

– Что у вас нового? Как чувствует себя Юля?!

– Ох, Таня… – горестно вздохнула мама в трубку.

– Что-то случилось?!

Тревога пробежалась холодной волной по телу. Самая родная женщина, находящаяся сейчас за много километров от меня замялась, замолчала…

– Мама?! – торопила я с ответом.

– Шувалов потащил Юлю в какую-то лабораторию сдавать анализы на определение отцовства.

– Что ж, вполне предсказуемый шаг с его стороны. Меня только одно удивляет, разве на таком раннем сроке делают ДНК?! Это не опасно, мам?!

– Нет, какой-то новый метод, у Юли просто взяли кровь из вены.

– Не знала, что по крови матери можно определить кто отец ребенка, – снова удивилась я.

– Как нам объяснили, стопроцентную гарантию они не дают, однако определить вполне возможно. Танюш, позвони как-нибудь Юле. Вы были так близки в детстве, ты всегда за нее заступалась… Мужчины приходят и уходят, а вы ведь сестры, родная кровь…

– М-мама…– простонала, точнее тихим больным побитым котенком пропищала я в трубку, – п-пока не могу … Оч-чень больно. Она ведь знала, что я встречаюсь с Шуваловым, но сознательно легла с ним в постель.

Стоило мне закрыть глаза, как тотчас появлялась картинка большущей кровати с широким кожаным изголовьем, где Голубоглазка, словно наездница, скакала на моем любимом мужчине. Девичьи веки прикрыты от удовольствия, волосы с каждым движением бедер плещутся по плечам золотой волной. А мужские руки, клещами вцепившиеся в стройные бедра, помогают блондинке глубже насаживаться на себя. Воображение вовсю работало, подсовывая мне безобразные очертания прекрасных тел, слившихся в пароксизме взаимной страсти. Мерзкие тараканы тотчас выползали со всех углов подружкиной съёмной квартиры, бегом направлялись ко мне, пытаясь покрыть мою кожу своими телами, словно слоем коричневой, постоянно копошащейся грязи.

– Впрочем, Юля не так уж и сильно виновата, просто молоденькая, влюбилась в этого развратника.

– Да, наверное, не так уж сильно… – проговорила мама и замолчала. – Боюсь я за нее, Таня, она… сильно нервничает, совсем другая стала. Очень эмоциональная… даже истеричная. Я просто не знаю, что делать.

– Прежде всего, успокоиться. Это, видимо, беременность так сказывается. У Юли идет перестройка всего организма, очень часто женщины в это время бывают психованными, плачут по каждому поводу. А ситуация сложилась действительно непростая.

– Возможно, и так… – неуверенно пробормотала мама.

Совесть противно заныла. Ну зачем же я уехала?! Спасаясь от своей сердечной боли, бросила в трудную минуту родителей. Слабачка… Жалкая слабачка.

– Мам, может, мне вернуться?!

– Нет, нет… Танюша, тебе необходимо развеяться. Ты только папе чаще звони, ему очень нелегко сейчас, он так любит с тобой разговаривать. И потом, когда сможешь, постарайся все же наладить отношения с Юлей.

Закончив разговор, подошла к окну, задумчиво посмотрев на пейзаж питерского двора. А в глазах произошло наложение, точнее, возникла картина подъезжающего к моему дому на ослепительном черном мотоцикле восхитительно прекрасного брутального принца. Схватилась за волосы… Не могу больше, не хочу больше! Ну почему я все время о нем думаю?! Хотелось расшибить свою голову о стену, вынуть из черепа мозг и вырезать к чертям собачьим ту извилину, которая постоянно возвращает мои мысли к этому гребаному изменщику-принцу. Попытаться навсегда стереть из своей памяти выпендрежника Сашку, вместе со строгим бизнесменом Александром Ивановичем Шуваловым и великолепным любовником Алексом. Уничтожить воспоминания о наших волшебных свиданиях, страстном сексе и прекрасной бакинской сказке. Навсегда, какое чудесное слово… какое ужасное слово.

Из кухни выглянула Люда.

– Ты опять грустишь, прекрасная царевна, – сказала она шутливо.