Не смей меня желать

Марк в очередной раз говорит себе о том, что Ника того не стоит, и ненавидит себя одновременно за нерешительность и за то, что не может и не хочет относиться к ней, как к другим. За то, что держит ее на расстоянии по одной причине (хоть в голове их крутятся сотни), но правда состоит в том, что он боится. Боится обжечься и остаться ни с чем.

Всю жизнь его не интересовали отношения. Подцепляя очередную девчонку, он знал, что это ненадолго и его полностью устраивало такое положение вещей. Идеальный вариант Дина — беспроблемная, готовая на все и сексуальная. С ней не нужно думать о том, что дальше. Это и так понятно — секс. И ведь Ника, положа на руку на сердце, скорее всего такая же. Она не скрывает свой интерес и желание, она не просто так просила выключить телефоны. Время пока молчит телефон — вот срок их романа. Может чуть больше. То время, которое они проводят тут в этом доме, где рядом нет никого. Зачем отказываться?

Марк медленно поднимается по лестнице, замирает на площадке второго этажа перед ее комнатой и упирается лбом в дверь. Нужно просто зайти так, как любила заходить она. Без стука, без извинений и будь что будет.

От мысли о сонной обнаженной Нике под простынями становится жарко, кровь приливает к паху и дыхание перехватывает, а потом Марк слышит приглушенные рыдания и уже без раздумий открывает дверь.

Ника сидит на полу, сжавшись в маленький беззащитный комочек, закрыв лицо руками, и плачет.

— Эй… — Парень присаживается рядом с ней. — Что произошло?

— Ничего, — всхлипывает она и пытается отвернуться, видимо, не желая демонстрировать слезы.

— Это я? Из-за меня? — мелькает неприятное подозрение.

— Нет. — Она качает головой и инстинктивно тянется ближе к Марку, позволяя себя обнять. Прижимается дрожащим телом и утыкается мокрым лицом в плечо.

— Раз уж ты пришел, можно я тебя попрошу? — шепчет тихо, не поворачиваясь и пряча взгляд.

Марк прикрывает глаза, понимая, что этой, несчастной и маленькой, зареванной Нике он готов позволить все, что угодно, и выполнить любой каприз. Она невероятно нежная и трогательная и совсем не похожа на стерву, которую он знал совсем недавно.

— Что ты хочешь?

— Забери меня к себе. Пожалуйста!

Желание жгучее и неконтролируемое вспыхивает в душе, Марк сжимает зубы, так как член стал каменным в ответ на ее просьбу, высказанную хриплым от слез голосом. Она хоть понимает, что творит с ним? Судя по вздрагивающим плечам и мокрым щекам, которыми она прислоняется к его груди — нет. Как раз сейчас Ника меньше всего думает о сексе. Ей просто плохо.

— Ник… — шепчет парень, пытаясь убрать волосы с ее лица.

— Марк, просто забери. Я не прошу ничего. Я все поняла и не буду навязываться. — Она невесело хмыкает. — Окей, я понимаю, когда меня посылают. Я тебе не нравлюсь… просто забери.

«Не нравлюсь»… Если бы это было так, тогда все было бы проще. «И все же она тоже думает о сексе» — эта мысль рождает в душе какое-то болезненное удовлетворение.

— Я не могу находиться тут. Просто не могу! Я не усну в этом месте.

— Хочешь, поменяемся комнатами, я могу поспать тут или внизу? — предлагает Марк скорее из вежливости, потому что утащить ее к себе в берлогу сейчас кажется единственно верным решением.

— Мне кажется, это не имеет значения. Я просто не усну одна.

— Почему ты не любишь этот дом?

— Я люблю, — снова всхлипывает Ника. — Просто тут умирала мама. Она долго болела, папа работал, и мы с ней проводили много времени в этом доме. Она угасала у меня на глазах, превращаясь в тень себя прежней, а однажды ее не стало.

— Ты была с ней здесь одна?

— Да. Папа, конечно, сразу приехал, но эти воспоминания, они все же стали для меня слишком тяжелыми. Я думала, что справлюсь, но зашла сюда, осталась одна и поняла, что не могу. Забери меня, а?

— Поэтому ты не хотела сюда ехать?

— Да. Правда, я не придуриваюсь, просто не хочу оставаться одна. Обещаю, что буду вести себя хорошо.

Марк сидит рядом с ней на полу, прижимая к себе хрупкое и такое нежное тело. Майка на груди намокла от ее слез, и он понимает, что не может отказать в этой просьбе. Поэтому просто поднимается, подхватывает девушку на руки и несет к себе. Эта ночь не будет простой. И, может быть, он законченный мудак, но и для нее тоже. Он не такой зверь, чтобы приставать к сонной, испуганной и зарёванной девчонке, хотя очень хочется, но если она рассчитывает, что будет спать, а он сидеть рядом в креслице. Хрена два. Ее слезы, ее беззащитность что-то сломали у него внутри.

Возможно, сейчас Ника не выглядит расчетливой охотницей, и поэтому теперь хочется поохотиться ему. Хотя бы совсем чуть-чуть. О том, что будет, если он ее все же поймает, Марк думать не хочет

Ника