Не смотри в ту сторону

Начались обычные формальности: имя, адрес, паспорт, как долго проживаете в Венеции, и так далее, и тому подобное. Затем вопросы по делу. Джон, чувствуя, что капли пота проступили на лбу и стекают по лицу, пустился в долгие объяснения. Первая встреча с сестрами, встреча в ресторане. Состояние Лоры, вызванное смертью дочери, телеграмма о болезни Джонни, решение жены лететь самолетом, ее отъезд и внезапное возвращение. Кончив рассказ, он почувствовал, что устал, словно прогнал машину триста миль без остановки после тяжелой болезни. Допрашивавший его полицейский говорил на прекрасном английском с сильным итальянским акцентом.

— Вы говорите, — начал он, — что ваша жена еще не совсем оправилась после тяжелой утраты. Это было заметно здесь в Венеции?

— Да, пожалуй, — ответил Джон. — Не видно было, чтобы отдых на нее особенно действовал, она была очень нездорова. Ее настроение стало немного улучшаться после встречи с этими сестрами вчера в Торселло. Наступила некоторая расслабленность. Бедняжка, она рада была ухватиться за соломинку, поэтому и поверила, что покойная дочка наблюдает за нами, находится рядом. Эта вера очень благотворно подействовала, Лора снова стала самой собой.

— Это естественно в данной ситуации, — сказал офицер. — Но вчерашняя телеграмма, несомненно, оказалась еще одним ударом для вас обоих.

— Именно так. Поэтому мы решили вернуться домой раньше времени.

— Между вами не было ссоры, разногласий?

— Ни малейших. Мы выработали план единодушно. Единственное, о чем я сожалел, что не могу лететь с женой одним рейсом.

Полицейский кивнул.

— Возможно, у вашей жены случилась внезапная потеря памяти. Встретив тех двух женщин, она начала что-то припоминать, они оказались единственным звеном, связавшим ее с прошлым, она боялась потерять их из виду. Вы описали дам весьма детально, думаю, что их нетрудно будет разыскать. Пока вам лучше вернуться в отель, мы с вами свяжемся, как только узнаем что-нибудь новое.

Джон подумал, что полиция, по крайней мере, поверила ему. Они не приняли его за сумасшедшего, который выдумал всю эту галиматью и попусту отнимает время.

— Поймите, — сказал он, — я не могу ждать. Эти женщины могут оказаться преступницами, нам не известны их намерения по отношению к моей жене. Такие случаи известны…

Офицер впервые за всю беседу улыбнулся.

— Пожалуйста, успокойтесь, не расстраивайте себя напрасно. Уверен, что все объяснится очень просто.

«Хорошо тебе говорить, — подумал Джон. — Но все же какое объяснение он имел в виду?»

— Извините, что отнял так много времени, — сказал он. — Я понимаю, что полиции сейчас не до меня, ведь убийца-маньяк еще гуляет на свободе.

Он сказал это намеренно, пусть полицейский задумается, нет ли связи между странными убийствами и исчезновением Лоры.

— Ах, это, — сказал полицейский. — Мы надеемся, что убийца скоро будет в наших руках.

Его уверенный тон успокоил Джона: убийцы, пропавшие женщины, украденные вещи — все находилось под бдительным контролем полиции, в успехе можно было не сомневаться. Они обменялись рукопожатием, Джон вышел из кабинета и спустился вниз.

«Может быть, офицер прав, — думал он, возвращаясь в отель. — У Лоры мог случиться провал в памяти — напряжение последних недель и прочее. Сестры встретили ее в аэропорту и забрали к себе в отель, потому что она забыла, где останавливалась. Возможно, они сейчас пытаются разыскать его. В любом случае, он бессилен, больше ничего не сможет сделать. Теперь очередь полиции найти решение». Ему хотелось только одного: добраться до своего номера в гостинице, повалиться на кровать с хорошей порцией виски, а потом позвонить в школу в Лондон и узнать о Джонни.

Мальчик-посыльный отвез его на лифте в маленький скромный номер на четвертом этаже в конце коридора. Комната казалась пустой, безликой, ставни закрыты, со двора доносился запах кухни.

— Попроси, пожалуйста, прислать мне в номер виски, — сказал он мальчику, — и имбирного лимонада.

Когда за посыльным закрылась дверь, Джон прошел в ванную комнату, подставил лицо под холодную струю и с облегчением ощутил успокаивающее действие воды на разгоряченную кожу. С наслаждением сбросил туфли, повесил пиджак на спинку стула и растянулся на кровати. За стеной гремел приемник — передавали некогда популярный шлягер, много лет назад вышедший из моды. Когда-то это была любимая песенка Лоры: «Я люблю тебя, Беби…» Джон протянул руку к телефону, заказал Англию. Закрыл глаза. Голос еще выводил: «Я люблю тебя, Беби… Не могу забыть тебя».

В дверь постучали. Вошел официант с напитками. Слишком мало льда, какая досада. Он проглотил виски залпом, не запивая. Через несколько минут ноющая боль внутри прошла, стихла, уступила место, пусть ненадолго, ощущению полного спокойствия. Зазвонил телефон. Он напрягся, стараясь подбодрить себя, приготовиться к худшему. Джонни, может быть, умирает, или уже умер. Тогда терять уже нечего. Черт бы побрал Венецию.