Не спится? (СИ)

— Эх, вот и свершилось падение молодых душ, и встали они на дорогу, ведущую к смерти, — вздохнул Билли. — Ну раздавай, картёжник.

Мы сели в кружок. Килл мастерски и шикарно перетасовал карты и раздал. Ну и угадайте, кто первый проиграл?

— Яхуууу! Софит, раздевайся! — рыжая падла предвкушающее покусывала губы.

— Она не будет! — возразил Уилли. — Она не… эм…

— Нормально, — сказала я ему, наливая себе вина. — Сейчас отыграюсь.

Я выпила пару глотков. Затем сняла с руки отцовский перстень с рубином и положила на стол. Мы стали играть дальше. В этот раз я случайно нагнула Билла. Тот отхлебнул вина и снял перчатки. Игра продолжалась до тех пор, пока каждый из нас не снял по какой-то части одежды. Мы пьянели. Через некоторое время Мэйбл сидела в одном свитере, Билл только в брюках, Диппер в шортах, Уилли в джинсах, но он сильно стеснялся шрамов, поэтому ему было разрешено надеть толстовку, Килл сидел в одних трусах и бабочке, а перед ним я. В юбке и рубашке. Только без трусов и лифчика. Сквозь пьяный взгляд скользило раздражение, мол чё это он уже почти голый, а я ещё нет. Я выпила ещё. И вот, Сайфер снова проиграл.

— Да какого хрена?! — прикрикнул он, смяв свои карты.

— Уметь надо, — ухмыльнулась я, наливая ему.

— Давай, снимай что-нибудь, — пьяно посмеивалась Мэйбл, вешаясь на брата. Благо, свитер был довольно длинным и прикрывал её бесстыдство.

Килл выругался и снял бабочку. Билл уже наплевал на всё и расхотел играть, Диппер тоже, так что они оба свалились на пол и заснули друг на дружке. Мэйбл тоже играть дальше было нельзя, ибо она в хмельном угаре всем свои карты засветила, и я любезно уложила её на диван. Так что остались Уилл, Килл и я. На полу лежали валеты, короли и дамы, что были биты рыжим Сайфером. Он побеждал меня. И уже победно ухмылялся, понимая, что подкинуть чего-нибудь ещё я не смогу, у меня нет карт нужной масти больше. Фак, у меня одна несчастная десятка, если я скажу «бита» и он кинет мне свою оставшуюся хрень, а у него там либо козырной туз, либо семёрка пик, а у меня грёбанные бубны! Ну твою же мать, я не хочу раздеваться! Если он мою жопу или грудь увидит, я же чести лишусь! И пизда мне от отца и братьев!

— Ну что, прекрасная леди? Вина плеснуть, чтобы не стыдились? — ухмыльнулся Килл.

Я собралась сдаваться. И тут, не проронив ни слова, Уилл, смотря в глаза брату, вытянул руку и положил на все карты свою. Козырного туза червей. Килла и меня перемкнуло.

— Ты… ты…

— Забирай, — негромко сказал Уилл.

— Ах ты гнида!!!

— Мой герой! — воскликнула я, повесившись на Сайфера. — Уилли, ты ж мой самый хороший любимый пусечка, спасибо! Мой спаситель!

А спаситель раскраснелся и обнял меня в ответ.

— Так нельзя делать!!! — возбухал Киллиан. — Это не честно!

— Ты дурак! Мы тебя нагнули! Ха-ха! Уилл, мы короли этой жизни, надо выпить за это!

— Мне кажется, тебе не стоит, — заметил он тихо.

— Ничё-ничё, можно. Килл, а Килл, налить и тебе? Чтобы не стеснялся?

— Я не… да идите вы!

Радуясь жизни, я налила себе и Уиллу, чокнулась с ним и выпила. Тот вздохнул и тоже выпил. Мы вдвоём добили оставшуюся из четырёх бутылок, а потом поплелись спать, бросив в гостиной наших четырёх конкурентов. Я кое-как с помощью Сайфера доковыляла до спальни на чердаке. Он уложил меня на кровать и собрался укрыть, как я притянула его к себе и поцеловала в щёку. Уилл вспыхнул красным.

— Мой герой, — зевнула я, откинувшись на подушку. — Добрых снов.

— Д… добрых, — пискнул он. Затем странно посмеялся и сильно меня обнял. — Самых-самых добрых тебе снов, Софочка.

— Мгм, — кивнула я, засыпая.

Я смутно слышала, что он уходит, а потом заснула. Но вопреки пожеланиям моего карточного спасителя сны мои вовсе не были добрыми. Мне снилась кровь. Крики ужаса и боли. И огонь. Много огня. Мне было страшно. Я слышала, как низкий голос рычит моё имя. Меня окружила непроглядная темнота. Я сжалась в комочек, схватилась за голову и закрыла глаза. Зачем я здесь? Откуда? Я ненавижу темень, я боюсь, хватит! Я не хочу здесь быть! Папа, забери меня отсюда!

Темнота рассеялась. Я оказалась в освещённом свечами зале. Передо мной стоял чуть выше ростом мужчина со светлыми волосами в одежде золотых и бронзовых цветов. Полные щёки, серо-голубые глаза, да и сам он весь очень толстый. Мне аж плакать захотелось. Папочка. Он чуть улыбался.

— Дорогая, у меня для тебя прекрасная новость, ты выходишь замуж! — огласил он.

Я хотела повеситься ему на шею, расцеловать, просить не злиться за то, что я сбежала, но я не могла двигаться. И вместо воплей о любви, я почему-то ответила:

— Это за кого? Можно не надо?

Похоже, я переживаю во сне тот день, когда узнала о свадьбе. Я так хотела пересилить себя, взять верх и броситься на шею отцу. Папа, я так соскучилась, я так тебя люблю. Он невозмутимо улыбался, взял меня за руку и погладил по ней.

— София, ты выросла, тебе давно пора осчастливить какого-нибудь лорда. И я нашел тебе жениха, Эдгар Старрей.

— Кто? Почему он? Отец, я тебя безмерно уважаю, ты знаешь, но я не хочу!