Не спится? (СИ)

Он мягко улыбнулся и кивнул. Верд выпил из своего кубка и объявил:

— Я прогуляться съезжу.

— Мне собираться?

— Нет, я хочу побыть один. Да и дождь собирается, простынешь ещё.

Брат встал из-за стола, коснулся губами моего лба и устремился к выходу. Я вздохнула и выпила вина.

— Я волнуюсь, — призналась я советнику. — Ты плохо ешь, не заболел?

— Я прекрасно себя чувствую, миледи. Я лишь переживаю за вас и за милорда.

— Не надо выкать. Ты меня с детства знаешь.

— Миледи…

— София. Софит, если угодно.

— София, — он посмотрел на меня. Я же уставилась в его добрые и мудрые серые глаза. — Тебе выпало испытать слишком много горя, меня тревожат твои нервы. Я уже который день думаю предложить тебе лекаря. Ты бледна, грустна, совсем не ешь, а по ночам вопишь и зовёшь отца и какого-то Уильяма. Я беспокоюсь за сестру моего правителя и мою леди, которую действительно знаю с детства.

— Считаешь, я схожу с ума? — спросила я без тени злости или возмущения. Я и сама начала верить, что еду крышей.

— Нет. Но боюсь, что это случится.

— Ладно, пусть этот твой лекарь зайдёт вечером, — я впихнула в себя дольку банана.

Друг отца вновь нежно улыбнулся и погладил меня по руке. Позже он ушёл разгребать какие-то оставленные братом дела. Я же, выпив ещё вина и съев пару кусочков буженины, пошла к выходу на голубятню. Хочу посидеть там. Мы с Каином в детстве часто сидели здесь и тискали голубей и фениксов. И из этого окна мы выпрыгивали, когда стали постарше и любили летать. Здесь же я пряталась от Стеллы, а Каин от Верда, когда случайно выстрелил в него из лука и срезал прядь волос на чёлке. Птицы спокойно сидели на подоконнике и перекладинках башни. Я встала у окна и вздохнула. Воздух пах грозой. На мои плечи и руки садились белые и золотистые голубки и алые фениксы. Один из них, самый толстый и наглый, птичник назвал его Аресом, растолкал своих собратьев и довольно устроился на моём левом плече. Я ухмыльнулась и погладила его по голове и спине.

— Любит же тебя живность, — раздалось за мной.

Я обернулась. У двери стоял дядя Кайрус, скрестив на груди руки. Арес курлыкнул, потоптавшись на месте и пристраиваясь поудобнее. Мне было слишком тоскливо, чтобы тревожиться о том, что здесь забыл дядюшка и по совместительству отчим.

— Тебе тоже доброе утро, дядя, — без лишних эмоций сказала я, лаская феникса. — Что ты тут делаешь?

— Разве мне нужен повод, чтобы проведать тебя? — он ухмыльнулся. Мне эта ухмылка не нравилась. — Ты совсем увяла в последнее время.

— Мне кажется ты знаешь, почему. Мой отец мёртв, мой брат пропал, драконов убивают, чему мне радоваться?

Дядя сделал странное выражение лица. То ли недовольное, то ли какое-то возмущённое и примесью обиды. Я отвернулась от него к окну, внутренне напрягаясь. Отчего-то интуиция вопила мне о том, что с Кайрусом надо быть начеку. Он в любой момент может вогнать мне нож в спину или шею. Арес лениво потянулся и издал какой-то недовольный звук, когда родственник сделал ко мне пару шагов.

— С другой стороны, ты дома. Ты вернулась.

— И ты в самом деле счастлив? Я знаю, ты не любишь меня. Зачем ты здесь? Не надо пытаться подружиться со мной, раз ты женился на жене брата и теперь мой отчим.

— Я не собираюсь с тобой дружиться. — я ощутила его руки на моих плечах. Его брюшко упиралось мне в спину, затылком я чувствовала его дыхание. — Я хочу поговорить.

— Я тебя слушаю.

— Ты не похожа на Дарона. Ни на него, ни на Фриду.

— Если ты пришёл убеждать меня в том, что я бастард, я расскажу Верду.

— Я не в этом тебя убеждаю. Я говорю как есть. Ты на него не похожа.

— И что?

— Ты больше походишь на моего отца. Волосами, темнотой в глазах, твои крылья похожи на его. Но когда я был твоего возраста, то же самое было не у Дарона, а у меня.

Я потерялась. Повернула к нему голову.

— Ты о чём?

— Тьма в моих глазах прошла ко времени моей женитьбы. Синие чешуйки сошли. У Дарона крылья всегда были золотыми. — я тупым и непонимающим взглядом таращилась на дядю. Он чуть улыбнулся краем губ и легонько взял меня за подбородок. — Я женился позже брата. Когда моя первая жена понесла, у него уже было двое сыновей. Я помню, мы поругались, он уехал прогуляться, выпустить пар. Я много пил. Плетясь к своей спальне, я случайно вошёл к твоей матери. Мои мрачные мысли взяли верх и я сделал то, что напрашивалось.

— Чт… ты… ты… она…

— Справедливости ради замечу, что она спала и не знала, что я сделал. Спустя месяц узнали, что она ждёт ребёнка. Тебя.

Я пошатнулась и едва не выпала в окно. Кайрус держал меня за плечи.

— Тёмная часть магии, что проявилась в твоих волосах и глазах, моя. Не Дарона.

— Не говори, что ты… ты…

— Твой отец не он. А я. — я едва дышала. Матушка, которую я всегда считала образцом нудной высокой морали, родила меня от брата мужа. Мой мир рухнул. — Ты моя дочь, София.

— Нет! Не может быть такого, нет!

— Ещё как может.

— Замолчи! — мне спёрло дыхание. — Молчи, не смей мне говорить этого!

— В юности со мной случались подобные истерики, — фыркнул он.

— Ты врёшь! Т-ты всё врёшь!