Не срывай голубых гиацинтов

— Мы с вами оба ученые, и так уж получилось, что исследовать цветки Астрид начали именно вы. Мы можем быть полезными другу и, совместив наши исследования, работать вместе.

— Мне казалось, еще в Центре я довольно красноречиво дал вам понять свою позицию в ответ на подобное предложение.

— Но это еще не все, — продолжил тот. — Я предлагаю вам выступить на федеральной научной конференции, которая пройдет через две недели в Нью-Йорке. И не просто выступить. А выступить в качестве патентообладателя. Знаю, патент регистрируют не сразу, но могу уверить вас, что я не буду претендовать на него. Все, что нам нужно — это плодотворное сотрудничество с вами.

— Вам нужно мое исследование, — Роберт лишил его возможности прикрываться красивыми словами, хотя душа его волновалась и трепетала от проявленной со стороны Клая инициативы, в которой все, все до последнего пункта было Роберту на руку.

— Называйте, как хотите. Мне важно получить ответ — да или нет?

Ответ, моментально прозвучавший в голове, не спешил слетать с языка — это были последние крупицы здравого смысла, но в итоге он ответил:

— Я согласен.

Сладостное чувство триумфа овладело им и в первые минуты довело его до легкой формы тахикардии — настолько Роберт рад был нарисовавшимся перспективам. Он, словно безумец, больше не видел препятствий — физических и моральных, хотя последнее и должно было отрезвить его. Но не отрезвило.

— Отлично, мистер Эндрюс. Будем ждать вас завтра в Центре. Желательно с утра и со всеми вашими имеющимися наработками.

Роберт повесил трубку и улыбнулся.

Завтрашний день сулил ему начало новой ошеломительной жизни.

* * *

Все наблюдения, заметки и факты, перенесенные в новый журнал, ожидали Роберта на столе в лаборатории. Он подготовил записи сразу после разговора с Клаем и вот теперь, с предвкушением переждав ночь, взял их с собой наряду со своей рабочей одеждой и медицинским халатом.

Подъехав к Центру, Роберт ощутил волнительную дрожь, как если бы он собрался прыгнуть с парашютом. Оборудование в Центре было куда новее и лучше, чем в его домашней лаборатории, и, соединив усилия и знания вместе с возможностью использовать это самое оборудование, они с Клаем придут к новым показателям намного быстрее.

Клай встретил Роберта у ресепшена и повел его на второй этаж по длинным коридорам.

— Мы очень ждали ваши наработки, — сказал Клай. — Предлагаю пройти в мой кабинет, чтобы обсудить все детали исследования.

В его кабинете оказалось очень комфортабельно. Рабочее пространство ощущалось с тем же уютом, с каким обычно ощущается обстановка в дорогой квартире: мягкий приглушенный свет лампы, оконные шпросы цвета молочного шоколада, дубовый стол в углу, комнатные растения. Роберт оценил все это беглым взглядом и присел на кожаный диван, расположенный сбоку от рабочего стола. Клай же занял свое место. Они приступили к беседе.

— Что вы можете сказать относительно явления на теле Астрид? — первым делом спросил Клай. — За эти два дня мы охватили не такой большой объем работы, как того хотелось бы.

— Скажите, что вы успели сделать, — попросил Роберт. — Таким образом я буду рассказывать все по порядку.

Клай слегка подался вперед, чтобы забрать передаваемые Робертом наблюдения, и открыл журнал, попутно собираясь продолжить разговор.

— Мы сделали забор крови, который пока что ничего не показал. Также мы взяли образцы цветков и — удивительно — шипов. Они-то и являются для нас загадкой на данном этапе.

— Шипы — защитная реакция Астрид на физическую боль. Проще говоря, вы сорвали цветки, ей стало больно, как следствие — появились шипы. Это достаточно парадоксальное явление, поскольку, вырастая, шипы тоже причиняют ей боль.

Клай медленно закивал.

— Любопытно…

— Весьма, — соглашаясь, кивнул Роберт. — Банальные анализы практически ничего не показали. Поэтому я решил лезть глубже. Во всех смыслах. Я сделал электромиографию, которая показала образование ростков в нервных клетках. Хорошая новость заключалась в том, что мы выяснили — Астрид такая от рождения. Плохая — в том, что мы не знаем, как можно родиться с подобным феноменом.

— Патология? Вид уродства? — предположил Клай.

— Интересное заключается в том, — продолжил Роберт, отметив дельные вопросы коллеги, — что цветки Астрид не являются цветками в привычном нам понимании. Это нечто идентичное, но разное по составу. Раньше я не думал о том, что это может быть патологией. Вы подали прекрасную идею.

Скромным Клай не был, поэтому деловито кивнул, с гордостью приподнимая подбородок.

— Как я и говорил — вместе мы сможем многое, мистер Эндрюс. Но продолжим, — он взглянул на записи в журнале. — Что на счет генов?..

Там, сидя в кабинете, в итоге Роберт поведал Клаю все детали. Поведал обо всем, кроме изобретенной формулы лекарства, сведения о котором даже не стал записывать в новый журнал — он не собирался раскрывать все карты.

В процессе разговора Клай не единожды выражал удивление, но доказательства лежали прямо перед ним на столе, а еще одно — где-то в одной из палат, куда они и направились немногим позже.