Не ставший героем

Костя проходит в кухню, открывает холодильник спокойно и достаёт бутылку пива. Он садится за стол так аккуратно, будто стулья и мебель из карамели и могут хрустнуть в любой момент. Бутылка в его руках шипит, расставаясь с крышкой, и опускается на поверхность столешницы. Косте достаточно сделать один глоток, и он закрывает глаза, погружаясь в путешествие в другую вселенную. Их открывает другой человек – он уверен в себе и он разозлён. Ещё несколько глотков жадно втягиваются спешным рядом, и когда они проваливаются глубоко в тело и душу, со стуком парень ставит пиво на стол.

– Я просто не понимаю… – начинает он относительно спокойно, – Неужели так сложно хотя бы попытаться!? – ярость нарастает с каждым словом в геометрической прогрессии, – Просто… попытаться дать нам шанс? Это что так сложно? Я даю ему шанс каждый день! Неужели это настолько тяжело сделать? Почему мне его жизнь должна быть дороже, чем ему самому!? Ну вот очень хорошо – давайте мне все всё будут делать, приносить мне еду, эти гамбургеры, салаты, готовить супы по два долбанных часа каждый божий день, искать подход, танцевать вокруг меня хороводы, а я буду просто спать и истерить «домой хотю! Домой хотю!» Фу! Мерзость! – с тяжёлым усилием слова выкарабкивались изо рта, – Сколько я убил на тебя времени! Бесполезная ты тварь! Хоть бы на шаг приблизился! На один малюсенький, драть его, шажочек! Я как проклятый уже свою работу по днищу пустил, покупаю тебе какие-то пироги! А ради чего!? Чтобы ты ещё на меня орал и указывал, что можно, а чего нельзя? Я решаю здесь, что кому можно!

От возбуждения он поднялся на ноги и стал ходить по кухне взад-вперёд. Как делал бы лесной зверь, запертый в клетке. Два шага в одну сторону, два шага в другую. Между словами он ставил паузы лишь под глотком. Назад пути не было, ведь в нём уже пришёл в действие механизм ярости, и с каждым словом разогревался только сильнее. Пиво не было способно его охладить.

– Да любой на твоём месте ноги бы мне целовал за всё то, что я тебе предоставляю! Ты знаешь, сколько стоит одна игуана, никчёмный кусок неблагодарного мяса!? Ты не знаешь, сколько стоит игуана! Ведь ты ни дня своей жизни не работал, а только сидел на шее мамочки с папочкой, которые тебя ни во что не ставят! «Я хотю знать о семье у-тю-тю. Я соскучился по людям, которые об меня вытирают ноги». Ах, вот значит как! Ты это любишь, да? Может, и мне повытирать об тебя свои ноги, и тогда ты и ко мне начнёшь испытывать привязанность, а!? Может, мне стоит? Да, уверен ты тут же проникнешься ко мне любовью и уважением! Ты достоин своей убогой семьи! Ты достоин только унижения! Такой язык ты понимаешь, верно!? Я дам тебе такой язык. Ты ведь только об этом целыми днями и думаешь, фантазируешь денно и нощно! «Ох, вы хотите меня изнасиловать, Мистер Икс? Ой, я этого так сильно боюсь, что напоминаю вам при каждой же возможности, что уже столько времени я перед вами пресмыкаюсь, а вы всё никак не догадаетесь этим воспользоваться!» – он ставит бутылку на стол, чуть не разбив её от удара, и идёт стремительными шагами к спальне.

Здесь он яростно вскрикивает ещё раз, возвращается за бутылкой, и уже после дверь в спальню с грохотом захлопывается. В доме становится тихо. Но в спальне, за закрытой дверью, поглощающий этот звук, Костя кричит на стены, не вдыхая больше минуты. Его крик разрывается сплошным потоком, пульсируя в теле.

– Ты мог бы быть счастлив со мной! Мы могли бы быть счастливы! – кричит он и снова срывается на монотонный гласный.

Истерика, захватившая его, туманит опьянённый рассудок, а крик всё вырывается и вырывается наружу, но никак не иссякнет. Костя хватает подушку и швыряет её в угол, сбрасывает с кровати тяжёлый плед, одеяло.

– Ты заставляешь меня быть тем, кем я не хочу быть! – поднимая подушку, он швырял её снова, смахивая лампу и книгу с тумбочки, – Ты не понимаешь, что я не насильник! Я мог бы быть нормальным человеком! Я мог бы никого не убивать! Ты понимаешь это или нет, чёрт подери!?

За стенами дома остаётся безмятежная лесная тишина. Только если специально вглядываться в окно одного из домов, глаз привлечёт движение. Парень беззвучно сменяет на лице самые мучительные эмоции, разбрасывает по комнате вещи. Но снаружи не слышно ни звука, и никто не узнает, какая катастрофа разворачивается в спальне прямо сейчас.