Не стой на пути у вампира!

— Возьми, — я извлекла из рюкзака стамеску. – Как раз для таких случаев.

— Кажется, поддается… Есть, чем обмотать руку?

Я стянула с шеи косынку, протянула Владу.

— Чем–то вы занимаетесь, молодые люди? – я не видела человека, произнесшего эти слова, но почувствовала, как его рука схватила меня за шиворот. – Думаю, это можно назвать осквернением могил.

— Мы просто…

Влад не успел договорить, мужчина и его поймал за воротник куртки.

— Разберемся в администрации, — грозно сказал он и поволок нас по дорожке. – Ни стыда, ни совести… Лоботрясы, бездельники…

Мне ничего не стоило вырваться из рук этого типа, но я не хотела применять силу против ни в чем ни повинного человека. Со стороны наши действия и в самом деле производили довольно скверное впечатление. Однако объяснение с администрацией кладбища тоже не входило в мои планы.

— Отпустите нас, пожалуйста!

Произнеся эту вежливую фразу, я, что было сил, рванула вперед, но как ни странно, поймавший нас мужчина без малейшего труда сдержал сей «страстный порыв». А потом последовали ответные действия – я почувствовала, как стремительно улетаю куда–то вбок, затем, изменив направления движения, несусь навстречу Владу… Мне бы удалось предотвратить столкновение, но тут взгляд скользнул по лицу мотавшего нас во все стороны мужчины, и я оцепенела от ужаса – это был он, тот самый «фальшивый человек» из автобуса! Его небесно–голубые глаза не выражали никаких чувств, однако это спокойствие казалось страшнее любых угроз.

— Беги!

Но в это мгновение уже ничего нельзя было изменить. Мы с Владом столкнулись лбами, из глаз посыпались искры, сознание заволокла тьма…

***************************

Темнота… боль в голове… заклеенный рот… веревка на руках… Ощущения возвращались постепенно, а вместе с ними подкрадывался и безграничный могильный ужас… Окончательно придя в себя, я попыталась освободиться от пут и обнаружила, что нахожусь в каком–то довольно узком и тесном ящике. Именно – ящике, другое, моментально пришедшее на ум название этого места, всколыхнуло животную, не поддающуюся контролю панику и мне захотелось тут же забыть его. Я дернулась, начала судорожно извиваться, но вскоре пришло отчаянье, а вместе с ним и странное равнодушие. Ящик назывался гробом, над головой находилась толща земли, каждое лишнее движение похищало кислород, а вместе с ним и жалкий остаток жизни. Слезы горячими потоками покатились из глаз, хотя я вовсе и не собиралась плакать. Это был нелепый, несправедливый, чудовищный конец…

Но «кисла» я недолго. За множество жизней Сестры–охотницы успели побывать в самых крутых передрягах и научились контролировать свои чувства, концентрируясь на главном – умении уцелеть в любой ситуации. Душу переполняли самые отвратительные чувства, но я перестала обращать на них внимание, думая лишь о том, как выбраться из западни. Если удастся развязать веревку, шансы на спасение увеличатся. К счастью, «фальшивый человек» спешил, а потому не слишком сильно затянул узлы – при определенных усилиях можно было выдернуть запястья из веревочной петли.

Когда руки оказались свободными, я первым делом содрала заклеивавший рот скотч и заорала во все горло:

— Помогите! Я здесь!

Впрочем, это была довольно глупая затея. На кладбище почти не было посетителей, меня бы все равно не услышали, а вот воздух приходилось экономить. Вместо бесполезных воплей мне следовало попытаться открыть крышку. Если бы со мной оказался рюкзачок с инструментами, задача здорово бы облегчилось, но он затерялся где–то по дороге. Приходилось обходиться тем, что было. Я попыталась проломить крышку ударом рук, но то ли ящик был сделан на славу, то ли мне не удалось, как следует размахнуться, но сверхчеловеческая сила Охотницы оказалась растраченной впустую.

Какое–то время я лежала неподвижно, соображая, что делать дальше. В голове промелькнула мысль о мобильнике. Впрочем, теперь его вполне можно было назвать могильным телефоном. Горло сдавил истерический смех, но я быстро взяла себя в руки. Телефон оказался на месте, вопрос состоял в том, сможет ли сигнал пройти через толщу земли. Дисплей вспыхнул голубым светом, трясущиеся от волнения пальцы скользнули по кнопкам…

— Света, ты слышишь меня? Слышишь?!

О чудо, о великое счастье – в трубке звучал ее недовольный, но прекрасный как ангельское пение голосок!

— Да… Я слушаю, говорите…

— Света, я в гробу, на Ваганьково! Меня заживо похоронили!

— До первого апреля еще три месяца, Яна.

— Я не шучу, честное слово! На нас с Владом напали, засунули меня живьем в могилу. Светка, сделай что–нибудь!

— Держись, я еду.

И снова гробовая тишина. Немного успокоившись, я попыталась трезво оценить ситуацию. С тех пор, как меня засунули в ящик, прошло довольно много времени, но недостатка воздуха не ощущалось, телефонный сигнал проходил без помех, следовательно…

— Выпустите меня! – заорала я, бешено забарабанив руками и ногами по деревянной крышке. – Помогите!

Сомнений не было, гроб пока еще не засыпали землей, а значит, от свободы меня отделял только слой досок. Вдали послышались мужские голоса…

— Помогите!