(Не)строго бизнес

Ведь борьба с Батлером равносильна нейтрализации яда – имеет смысл лишь первые часы после проникновения под кожу. Пока токсины не впитались в клетки крови, не пронеслись по всему телу разрушительным танцем, не достигли внутренних органов. Пока не проросли в тебе смертельным вирусом.

Хотя кого я обманываю? Первые «часы» давно прошли и, возможно, уже никакое противоядие и сопротивление действительно не имеет смысла. Сейчас, находясь в его крепких и собственнических объятиях, после очередной выматывающей, но наполняющей до краев эмоциями близости, я действительно чувствую себя его частичкой, его продолжением. Так хочется верить Адриану в минуты нежности и страсти, и попасть в параллельную вселенную, где меня и Адриана Батлера не разделяют десятки «но» и его нестабильное поведение, угрозы моим близким и болезненная, нездоровая одержимость, которая не сулит мне ничего хорошего.

Я просто хочу любить всем сердцем, но при этом дышать свободно, расправив плечи и крылья.

А любовь – это вечный огонь, который нужно поддерживать всю жизнь и ответственность за интенсивность его пламени всегда лежит на обоих партнерах. Одержимость, как бы сладка и эмоциональна она не была, сравнима с диким и разрушительным, бесконтрольным пламенем, что обугливает сердце и молниеносно испепеляет его дотла, не оставляя после себя ничего, кроме дыры в груди и несбывшихся надежд.

Я выбираю любовь, я выбираю строить отношения, не ломая и не прогибаясь

…, но с Адрианом это невозможно. Я могу быть гибкой, могу быть по-женски мудрой, мягкой и ведомой своим мужчиной, но я никогда не стану женщиной, которую можно спокойно закрыть в четырех стенах, замотать в паранджу и приставить к ней круглосуточную охрану.

Мне так больно сейчас, когда он рядом, так запредельно близко. Наивная девочка, слепо влюбленная в Эйда, отчаянно жаждет простить его, все отмотать, исправить, забыть предательство с Джен, Алиной и деткой № 12 Кристиной…но прошлое изменить нельзя.

И дело не только в том, что он когда-то возможно лишил жизни невинных людей, но и в том, что сегодня, когда Адриан ударил кулаком по стеклу и прокричал мне в лицо «убью» – я каждой фиброй своей души почувствовала: он не лжет. Он убьет, уничтожит, подавит…рано или поздно, все, к чему прикасается Адриан истлевает, рассыпается, превращается в пепел. Я прочувствовала это на себе и увидела, как последствия решений Адриана, словно невидимая, но ощутимая темная материя, пронизывают каждого человека, который находится в поле его внимания.

Бежать, уйти, спастись, пока не поздно…как бы хорошо мне ни было сейчас рядом с ним, я больше не чувствую себя в безопасности в присутствии Адриана. И после встречи с Джен, я разработала простой план, который максимально безболезненно оборвет нашу связь с Адрианом и не причинит никому вреда. Я даже не рассчитываю больше на кресло «Эталон Групп», уже давно – нет, и все чего хочу это просто дышать свободно, расстаться с Адрианом, не проливая свет и внимание СМИ на его «грехи» … все будет в его руках, когда мы с Сергеем Львовичем достанем компромат и поставим Батлера перед выбором.

«– Как ты можешь так поступить с ним, Эмили? – раздается нежный и тихий голосок маленькой Эм в глубинах сознания. – Он никогда не причинит тебе реального вреда. Ты же знаешь, что он тоже влюблен в тебя

, – жалобно ноет глупая внутренняя жертва, стремящаяся оправдать Адриана по всем пунктам.

Он избил Клайда. Своего лучшего друга. Потом пришел сюда и демонстрировал поведение психически нестабильного человека. Не говоря уже о сотнях других причин, по которым я не изменю своего решения.

«Убью…!» – сотрясает сознание яростный крик Адриана в купе с опасно вибрирующим стеклом.

По телу проходит нервная дрожь, как только из самых сакральных лабиринтов души доносится душераздирающий бас отца, что в порыве неконтролируемой ярости и алкогольного угара, орет на всепрощающую и уступчивую маму: «Убью! Убью тебя, дуру! Если ещё хоть раз на меня своим тупым родственникам пожалуешься!»

«А что если он и правда убьет маму, Вик…? Вика, я не могу больше, мне так страшно», – в памяти всплывают образы двух маленьких девочек, в который раз за неделю прижавшихся друг к другу в чулане или под кроватью, захлебывающихся слезами.