(Не)строго бизнес

Не отвернулся, не закрыл глаза. Он оставался спокойным, сдержанным до самой последней секунды, словно стреляет по пластиковым мишеням в тире.

Запах крови ударяет мне в ноздри, звуки падающих на землю безжизненных тел до сих пор пульсирует в висках. Страх и ужас парализует меня, заставляя упасть, далеко не только действие снотворного.

– НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ! Нет… – всхлипываю и кричу, надрывая голос, ощущая, как меня грубо хватают сильные руки доктора, который удерживает меня уже очень давно.

Адриан оборачивается на мой крик. Наконец-то его неживое, бледное лицо озаряется хоть какими-то эмоциями, свойственными человеку.

Укор. Упрек. Забота. Снова укор. И наконец – нежность, когда его взгляд вновь скользит по моим фиолетовым синякам.

Он идет на меня с оружием в руке. Направляя на меня пистолет, движется прямо ко мне, заставляя меня умирать раз за разом от одного лишь страха. Взгляд почему-то становится бешеным, почти звериным…

Не думаю, что Адриан хочет меня убить, но находится он явно в состоянии аффекта.

Он не хотел, чтобы я это видела. Точнее, не это…а его. Настоящего Адриана.

Клайд следует за ним, с выражением глубокого удовлетворения на лице. Боковым зрением я замечаю, как мертвые тела, накрывают черной пленкой…содрогаюсь, кашляя от приступа асфиксии и лавиной охватившей меня панической атаки.

Я – никто, чтобы судить какого наказания заслуживали мои обидчики. Они могли убить меня…я не спорю.

Меня больше пугает совершенно другое, как и занимает все мои мысли.

Я не могу поверить, что он это сделал. Своей рукой. Никогда не забуду эту картину, и до глубокой старости она будет стоять у меня перед глазами.

«Он защищал тебя…Эмили…он за тебя», – шепчет влюбленная в Адриана девочка.

«В этом уже не было нужды. Как ты можешь защищать чудовище, способное на убийство?» – спорит упрямо разум.

Сердце замедляет свой бег, весь организм переходит в состояние анабиоза. Чувствую его горячие руки, губы на своей скуле. Веках. Целует меня нежно и трепетно, словно только что не окунул свои ладони по локоть в кровь. Порывисто прижимает к себе, качая на руках, как беззащитного младенца, как маленькую девочку.

Не прикасайся…

Люби меня, только люби меня.

«Не трогай меня, никогда больше. Уходи из моей жизни», – шепчут внутренние голоса в агонии.

С кем я связалась, однажды сев на тот проклятый круизный лайнер? Почему невинный отпуск обернулся крахом жизни и полной переоценкой ценностей? Почему я, почему со мной?

Кого я полюбила?

Как этот человек может быть так одержим мной? До сих пор свежа в памяти та лихорадочность, с которой Адриан пытался понять изнасиловал ли меня Баррет.

– Эм, все будет хорошо. Спи, Эм. Ты в безопасности. Теперь, – шепчет Адриан, а я проваливаюсь в черную дыру и беспокойный сон, кишащий демонами противоречий.

Адриан

– Мы были уверены, что препарат подействовал, сэр. Но в сочетании со стрессом произошел сбой, – трясущимся голосом оправдывается громила-док. Я не смотрю на него, только на Эм. Она слишком бледная и почти невесомая в моих руках. Черты лица кажутся заострившимися, кожа натянутой, синяки и темные круги под глазами только усугубляют тяжелое впечатление.

Черт, детка, я же просил оставаться в машине. Глупая, неугомонная гордячка. Зачем тебе это было нужно? Некоторые вещи лучше не знать, оставлять за ширмой. Притвориться, что их нет и жить дальше. Зачем, малышка? Кому станет лучше от того, что ты увидела? Кого спасать рванула? Они знали правила, понимали степень риска, и все равно сунулись.

Наклонившись, прислушиваюсь к ее слабому дыханию, нащупываю пульс на шейной артерии, пока чертов эскулап топчется рядом. Бесполезная обезьяна.

– Это не обморок. Она проспит несколько часов, – заметив мои действия, заикаясь говорит док. Один из парней Блейка молча протягивает мне свою кожаную куртку, и я закутываю в нее Эмилию, бросив на землю пропитавшейся грязью пиджак, который тут же подхватывают. Не должно остаться никаких улик. Через час это место зачистят так, словно нас тут никогда не было. – Есть вероятность, что девушка ничего не вспомнит о последних минутах перед погружением в сон, – добавляет док. – В обратном случае, можно списать увиденное на галлюцинации. Такие случаи действительно случаются. Бросив тяжелый взгляд на «советчика», я разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и направляюсь к машине.