(Не) судьба (СИ)

- Спокойно! - закричал Джерри. - Оболочка ячеистая! Не упадём, запас есть. Я выровняю. Яхо, подстрахуй! Роберт, температуру уменьшай, снижаемся!

- Куда? - закричал Аяз, но Джеральд уже ловко, как обезьяна, полз по сетке тросов вверх.

Ему и нужно-то было всего ничего - лишь выпустить воздух из симметричного разгерметизированному отсека, чтобы выровнять оболочку. Он повис в воздухе, болтаясь на ветру и держась ногами и левой рукой, достал нужные тросы, дернул, открывая клапан. В тот же момент снова ударила молния - и Джеральд дернулся, срываясь с троса. Он успел ухватиться за один из канатов для фиксации аэростата при приземлении, съехать по нему, сдирая ладони в кровь, но гондолу снова качнуло, и мужчину с размаха ударило о борт.

Яхо стремительно бросился к краю, свесился и в последний момент поймал разжимающиеся пальцы друга. Тьен же ухватил юношу за ноги, понимая, что Джерри тяжелее Яхора, и в любой момент они могут сорваться оба.

Браенг был почти без сознания от удара, он вцепился в правую руку друга уже не рукой - рысьей лапой с острыми, как бритва, когтями.

Яхор взвыл от адской боли в руке, металлическую пластину буквально выворотило из его плоти когтями. В глазах потемнело, пальцы разжались... Когти съехали вниз, и Джеральд с криком ужаса полетел вниз, на верхушки ёлок.

Тьен затащил Яхо в гондолу, взглянул на то, что осталось от его руки и отвернулся, борясь с тошнотой. Смертельно бледный Алистер закричал:

- Падаем!

Но они пока не падали, их только болтало в воздухе так, что Аяз не мог даже кровь у сына остановить, только обхватил его руками, упираясь ногами в перегородку.

- Замечательно! - с истерическим смехом выкрикнул Роберт Стерлинг. - Мы лишились обоих воздушников. И что нам теперь делать?

- Командуй, - выпрямился Тьен, хватаясь за лестницу.

- Что ты можешь сделать, Макс? - в отчаянии спросил Роберт. - Вызвать дождь?

- Я Тьен, болван, - огрызнулся Оберлинг. - До сих пор не догадался?

Роберт посмотрел на него, потом на оболочку и скомандовал почти спокойно:

- Ветер на левый нижний винт. Ваше... Алистер, подогрей справа. Выравниваем. Спереди резервуар охлаждай. Спускаемся.

Гондола перестала бултыхаться, будто лодка в водовороте, и Аяз, наконец, смог приостановить кровь, хлеставшую из руки Яхора. Большего он сделать сейчас не смог. Все, на что он был способен в таких условиях - поддерживать сына в бессознательном состоянии и молиться.

Аэростат быстро терял высоту, но больше не вертелся. Стерлинг командовал - и надо признать, весьма разумно. Алистер попеременно охлаждал отсеки оболочки, а Тьен управлял винтами.

Им удалось дотянуть до края леса. Приземлились на поле, почти мягко - благодаря раскисшей от растаявшего снега земле. Да и Тьен все же был опытнейшим магом, сумел идеально распределить воздушные потоки. Аяз держал Яхора почти на руках, боясь, что при жёстком приземлении травмы могут стать ещё серьезнее, но обошлось.

К ним из ближней деревни уже бежали люди, целитель же приказал вытащить наружу одну из лавок, вынес сына и осмотрел повреждения. Прикрыл глаза, понимая, что здесь никакого резерва не хватит - чтобы нарастить недостающие куски плоти, необходимо сразу несколько целителей, причём очень сильных.

Он мог бы попытаться ... если бы рядом была Вики.

Аяз сглотнул, обернулся на товарищей по несчастью.

- Если переносить - он истечет кровью. Повреждения очень серьёзные. И в любом случае - руку я спасти уже не смогу. Тем более в полевых условиях. Стерлинг, у тебя есть пила?

- Нет, - быстро ответил Роберт. - Откуда?

- Есть, - прохрипел Яхор, приоткрывая один глаз. - В ящике возле носа. Дадэ... режь.

Он снова не то потерял сознание, не то просто закрыл глаза, а Аяз требовательно поглядел на Роберта. Ему предстояло провести самую страшную операцию в своей жизни.

34. Плата по счетам

- Если я выживу - женюсь на Софи, - пообещал себе Тьен, когда аэростат бултыхался, словно пьяная чайка.

Ему и раньше случалось рисковать жизнью, но раньше у него не было Софи. Сейчас, благополучно приземлив аэростат, он вышел, пошатываясь, проваливаясь в мокрую хлюпающую землю едва ли не по щиколотку, чувствуя, что ноги в дорогущих ботинках безнадежно вымокли, и благодарил богиню, что жив. Если бы они все погибли - что стало бы с матерью? С сестрой, которая обожает своего степного мужа до такой степени, что сойдёт с ума от горя? С Беллой, наконец, которая только вышла замуж?

Ему хотелось курить... или хлебнуть любимого виски отца. Так, чтобы горло обожгло. Руки противно тряслись, а в голове было как никогда ясно.

Софи носит его ребенка, а он, сволочь, даже не зашёл к ней. На кого обиделся? На слабую женщину, которую должен был защищать? Почему просто не забрал её в дом Оберлингов? Сейчас он никак не мог понять этого. Что такое гордость? Для чего? Жизнь одна, она такая хрупкая, словно утренний лёд. Сегодня он мог не вернуться. И Софи осталась бы одна расхлебывать последствия того, что они натворили вместе. Макс, конечно, позаботился бы о ней. Но у Макса свой сын. Тьен тоже хочет.