Не та профессия 3

Один из сопровождающих аудитора Селима людей, скромно отзывавшийся на имя Латиф, на самом деле был далеко не так прост, как старался казаться.

Вместо заявленных девятнадцати лет от роду, в реальности ему было уже двадцать шесть. Родом он действительно был из Столицы, и сыном своей семьи он тоже был по праву; неточными были лишь возраст и отметка об образовании.

Дело в том, что Латиф был магом воздуха. Не самым сильным, не самым амбициозным, но одним из самых искусных в своём поколении. Преподаватели, обучавшие старательного и аккуратного юношу, при упоминании величины его резерва наперебой стремились его успокоить: и с таким резервом жить можно. Немало людей вообще и такого не имеют… А ты ещё и из хорошей семьи. Не возводи напраслину на Всевышнего, скажи «спасибо» за то, что имеешь.

«Спасибо» Латиф говорил регулярно, правда, больше самим преподавателям. Благодарить Аллаха пока, с его точки зрения, было не за что. А всё, чем он обладал, он имел никак не благодаря незримой и эфемерной сущности. Нет, всё его достояние — это плод каторжного человеческого труда (лично его, ещё — предков).

Долгое время ему были непонятны заумные и сверхсложные манипуляции, многоструктурные комплексные конструкции, которые его раз за разом заставляли разучивать и воспроизводить. Просветление поступило на третьем году обучения, когда неприметный паланкин забрал его прямо с занятий и утащил куда-то в Верхний Город.

На самом деле, захоти Латиф того лично — в Верхний Город он бы и сам мог попасть (для его семьи получение пропуска Зелёных Ворот не было проблемой).

Но интрига была в том, что приказ выглядел вежливой просьбой. Просил его, ни много ни мало, огромный мужлан, похожий на убийцу-садиста, и предъявивший при этом ярлык из Дворца.

Когда же Латиф согласился (а попробуй откажи, если честно), гигант проводил его не к месту назначения, а к паланкину. В который тут же впрягся сам на правах носильщика, а Латиф, задёрнув занавески, с половину часа терзался догадками, что бы это всё значило.

В ворота самого обычного дома их пустили без слов. Дом, кстати, домом считался именно что в Верхней части города. В квартале самого Латифа его б назвали малым дворцом.

Паланкин опустили на землю и Латиф, чуть робея, выбрался наружу.

К несказанному удивлению (хотя ещё только что, казалось, сильнее поражаться было некуда), его тут же взяли в оборот две женщины, одну из которых он бы даже рискнул назвать красивой.