Читаем Не так давно. Пять лет с Мейерхольдом Встречи с Пастернаком. Другие воспоминания полностью

Не так давно. Пять лет с Мейерхольдом Встречи с Пастернаком. Другие воспоминания

Но любовь к книге сыграла с ним злую шутку (что мы любим — от того и страдаем). Кому — то из бдительных граждан показалось: раз человек несет и несет книги домой — явно среди них есть и антисоветчина! В 1948 году к писателю нагрянули с обыском. И обнаружили «крамольную литературу» (да хотя бы некоторые из книг популярных писателей двадцатых — тридцатых годов, объявленных врагами народа)… Так Гладкову пришлось приобщиться к судьбе жертв неправедных судилищ.

Лишь в 1954 году он вернулся из лагерей.

Воспоминания Гладкова об Илье Эренбурге, Юрии Олеше, Константине Паустовском, увидевшие свет за год до смерти писателя, открыли читателям иную его ипостась — талантливого и чуткого портретиста. В небольших воспоминаниях — портретах Гладков сумел дать не только достоверные и угадываемые изображения своих героев, но и открыть в них нечто, не замеченное другими мемуаристами и исследователями, их пристрастия, их, может быть, слабости и, напротив, черты мужества и силы.

Из всех воспоминаний следует выделить два — «Пять лет с Мейерхольдом» и «Встречи с Пастернаком». Они отличаются не только объемом и почти всеохватывающей полнотой, но и тем, что это цельные художественные произведения. Трудно сказать, какое из них более совершенно. Я бы отдал первенство «Встречам с Пастернаком». Впервые опубликованные на Западе в 1973 году, на родине они вышли лишь в 1990‑м, то есть спустя почти пятнадцать лет после смерти их автора. Но книга не устарела, не потеряла своей свежести, современности. Я бы назвал «Встречи…» своего рода романом — романом об эпохе, о литературе, о любви, о человеческих взаимоотношениях, о жизни, о смерти. В них затронуты те вечные вопросы, которые волновали русскую литературу на протяжении всего ее существования. И читаются эти воспоминания как роман, где есть и завязка, и экспозиция, и кульминация, и эпилог, где есть страсти, столкновения характеров, эпоха, где в центре повествования — живой, неоднозначный, противоречивый и выразительный образ Поэта, победителя и жертвы.

Записи, которые Гладков вел во время репетиций Мейерхольда или после бесед с ним, его впечатления и размышления о почти ежедневных встречах с режиссером, отложившиеся в дневниках и записных книжках, стали основой других воспоминаний, работать над которыми Гладков начал в конце пятидесятых годов. Их фрагменты публиковались в журналах, альманахах, сборниках с самого начала шестидесятых.

Они заинтересовали редакцию «ЖЗЛ» издательства «Молодая гвардия», и в 1966 году заведующий редакцией Юрий Коротков обратился к Гладкову с предложением написать книгу о Мейерхольде. Гладков с энтузиазмом принял предложение и в 1971 году закончил первую часть — «Годы учения Всеволода Мейерхольда». Но тут работа над книгой приостановилась, потому что шла она параллельно с писанием пьес, других воспоминаний, статей, стихов.

За годы, прошедшие после звонка к нему Ю. Короткова, Гладков написал очень много. Но основное, что осталось нам, читателям, о Мейерхольде, — малая толика от созданного: слишком требовательно относился Гладков ко всему, что выходило из — под его пера. Он был настоящим учеником Мейерхольда.

Книгу для «ЖЗЛ» Гладков так и не закончил. А все, что было написано им о Мейерхольде, тщательно собрал В. В.Забродин (ему помогала и Ц. И.Кин). Эти материалы составили два тома, выпущенные издательством Союза театральных деятелей РСФСР в 1990 году. В настоящее издание включены воспоминания о Мейерхольде, составившие, в основном, второй том.

Читатель сам оценит достоинства этих мемуаров. Они не только о великом режиссере и актере, но и о времени, о театре, о всех, кто жил театром и работал в нем, об атмосфере тех лет, когда рождалось новое искусство и когда оно вдруг стало оцениваться властью как враждебное. Гладков не дает резких и окончательных оценок. Он размышляет. Мы слышим голоса эпохи, слышим живой голос Мейерхольда, его подлинные слова, ибо записывал их человек, бывший с ним рядом, доброжелательный и внимающий. Внимающий и размышляющий. Его любовь к Мастеру чиста, но не слепа. Он видит недостатки, слабости, странности великого человека, но от этого образ Мейерхольда становится только ближе нам и человечнее.

Писатель Александр Борщаговский сказал как — то о самом знаменитом произведении А. К.Гладкова, что это «пьеса, написанная навсегда».

Выдержали испытание временем и воспоминания Гнадкова. И не только потому, что люди, о которых он повествует, были знамениты и вошли в историю русской культуры, но и потому, что написал о них талантливый, думающий, чуткий и доброжелательный человек и писатель.

Воспоминания Гнадкова как бы спрессовывают время, в них то и дело идет перекличка прошлого, настоящего, будущего. И оттого воспринимаешь события и людей, о которых читаешь, как современность, как происшедшее не давным — давно, а не так давно.

Ст. Никоненко